Эта адская смесь таланта и патологии приводила родителей Льва в отчаяние, так как сводила почти на нет шансы ребенка выбиться в люди.
Тем не менее, годам к двенадцати его поведение вдруг снова необыкновенно переменилось. Лев, как в раннем детстве, вновь стал послушным и внушаемым и, к удивлению многих, блестяще окончил школу с серебряной медалью – с единственной четверкой по алгебре в аттестате зрелости. Мало того, он, еще учась в школе, начал печататься в газетах и даже опубликовал подборку своих стихотворений в мало кому известном региональном журнале для молодежи. Так что никто не удивился, когда Лев поступил, как и его родители когда-то, на филфак Тбилисского университета, на котором его отец к тому времени был старшим преподавателем кафедры и читал студентам лекции о Пушкине и его эпохе.
Именно учась в университете, Лев Давидович наконец-то открыл в себе бесценный, как он сам считал, дар чувствовать, чего хотят женщины, и пользоваться им себе во благо.
Впервые он ощутил его в Абхазии летом 1975 года, когда гостил у своего двоюродного дяди по материнской линии Лазаря Хуяшвили. Лев очень хорошо запомнил тот день – 2 августа. Он был со своей теткой в саду и вдруг ясно почувствовал, что она думает: в легком запахе пота, который исходил от ее дебелого тела, ясно стал проступать кислый аромат холодного белого вина. Лев быстро сходил в дом и, спустившись в подвал, нацедил из огромной черной бочки стакан белого вина, затем вернулся в сад и протянул его тетке со словами: «Как вы и просили», чем поверг ее в полное недоумение.
Оказалось, что она действительно пять минут назад подумала, что в саду очень жарко, хорошо бы выпить холодного винца, но вслух это не произносила. Первая удача с запахом желания натолкнула Льва на мысль, что это не случайность, а закономерность, которую ему нужно исследовать в себе и других.
В тот же вечер он получил такую возможность. К ним в гости пришел сослуживец его дяди, крупный мускулистый мужчина лет сорока, при виде которого тетка вдруг стала кокетничать, и от нее потянуло чем-то едко сладким, отдаленно напоминавшим запах привокзального туалета.
Лев Давидович был готов поклясться, что тетка жаждет отдаться этому незнакомцу. Застолье затянулось допоздна, и гостя оставили ночевать в доме, постелив ему на террасе, рядом с комнатой, в которой жил племянник.