– Нервничаешь башка бритая? – улыбается гнилыми зубами горбун.
– С чего мне?
– В деревеньку, в которой ты родился и вырос… Путь всё-таки держим. Порядок наводить! Новую Власть ставить!
– Радуюсь. – произносит мрачный Фёдор, глядя в воду и увидев сома.
– Радуешься?
– Радуюсь, что мне вздрючить старого знакомого купца скоро посчастливиться… Я из его черепа сувенир себе сделаю… – достаёт он револьвер и направив его дуло на сома в воде, прищуривает глаз. – Буду квас из него пить!
– А ты людишек вообще много раздавить успел, а? Парни говорили, ты просто сущий дьявол, за это они с тобой хоть в ад! Тебя все уважают! Сколько кончил человеков?
– Кого успел все мои!
– И я уже не раз убивывал… Если быть точнее, семь человек успел на тот свет приставить! Мало, знаю… Слушай, Фёдор… Ещё в ватаге ходят слухи про батьку твоего, что ты…
– Про меня много чего говорят…
Горбун смеётся. Фёдор спускает курок. Раздаётся громкий выстрел.
Клим поднялся на крыльцо двухэтажного дома и постучал в дверь. Рядом с особняком Орловых, домом первым на деревне – большой палисадник. Открыла двери парню его мать – Настасья Кирилловна. Женщина очень видная и моложавая, не смотря на свой возраст, в чёрной кофте, чёрной кичке, как монахиня. Герой зашёл в дом.
– Здравствуй ма… – произнёс, улыбаясь парень.
Увидев сына, женщина, перекрестив его, бросилась обнимать и целовать.
– Какой ты у меня стал сыночек… Плечистый! – но улыбка вмиг стирается с её лица, когда она замечает на лице Клима синяк. – Подожди сын, подожди, а чего это у тебя с лицом твоим?
– Не обращай внимание, боксом с одноклассниками занимался… Ну перестарался немножко.
Подошёл отец Назар. Низкий ростом, плотный, мощный, в синей рубахе, с чёрной бородой. Кисти рук у него толстые. На одном из пальцев правой руки —золотой перстень. Под глазами у Назара мешки, а сами глаза стеклянные и красные, будто от постоянной бессонницы. Поглядели друг на друга отец с сыном. Долго решались друг друга обнять. Отношения у них были сложнее, чем у Клима с матушкой.
– Ну здравствуй, вьюнош…
– Ну здравствуй, тятька… – всё таки обнялись отец с сыном. – Ух, от тебя и винищем пахнет… – говорит Клим, отпуская из своих объятий отца.
– Ты чего не отписал, когда прибудешь, встретил бы…
– Да не, зачем мне? Чё вас беспокоить? Ноги есть.
С лестницы второго этажа спустились к нему младшая сестра Верочка пятнадцати лет, высокая и упругая, с большими серыми глазами и косами на спине, а вместе с нею старший брат Лука, двухметровый детина, здоровенный и слегка полный, похожий на медведя. Все по очереди обнимали гостя.