Дочка оканчивала медицинское училище, правда, больше смотрелась в зеркало и бегала на танцы. Кридин решил: пусть продолжает династию зубных врачей. А что? У Алевтины устоявшаяся клиентура, которая записывается на прием за месяц. Состоятельные граждане, с определенным положением…
И откуда только взялась эта грёбаная перестройка?
Да попросту народу стало весело и интересно: что будет дальше? Вышел на трибуну сладкоречивый мужичок в шляпе и начал учить жить. Поначалу показалось, что он хоть немного знает то, о чем говорит. Перестройка, ускорение, гласность. Блеск появился в глазах людей – заживем по-новому. Всем уже надоела тихая размеренная жизнь. Все хотели раскрыть свои способности и получать по труду. Кридин тоже затрепыхался. В период перемен кто-то теряет накопленное годами имущество, а кто-то неожиданно приобретает и становиться баснословно богатым. И Александру Григорьевичу так хотелось в это верить. Иногда он заходил в курилку, слушал рассуждения коллег, вслух высказанные мечты: о своей деревеньке, мужиках и бабах счастливо работающих на хозяйских полях, усадьбе, не уступающей по размерам и архитектуре дворцу Меньшикова. И все это так явственно представлялось в воображении и так гармонично вписывалось в мечты взамен разваливающихся колхозов и совхозов, что Александр Григорьевич только молча улыбался. Хотя прекрасно понимал, что книжные герои всегда отличаются от подлинных, от реальных. Но так хотелось в них верить. И Кридин верил, пока жизнь не повернулась к нему обратной стороной.
– Господи помоги! – кричал он, спрятавшись от всего мира в маленькой темной комнате, совсем недавно принадлежавшей бабушке жены. Кридин после ее смерти стал почти, что верующим человеком. Со смертью бабушки жизнь Александра Григорьевича, плавно и размеренно идущая по восходящей линии, вдруг резко покатилась вниз. На что так осерчала бабушка!? Ну не любил ее Кридин, конечно, но ведь и не обижал. А может быть, обижал?
Александр Григорьевич перебирал в голове все возможные эпизоды его общения с бабушкой и ничего предосудительного не находил. Даже когда бабушка подглядывала за их интимной супружеской жизнью, он оставался спокоен и после добротно выполненного супружеского долга, находил в себе мужество шутить: «Опять проклятые мыши скребутся!»