В общем-то да, в ВАМИТе я и узнала, что некроманты — маги вздорные, и что по характеру я точно из их братии. К сожалению, только по характеру, потому идею поступить в академию дяди отмела сразу. Пользоваться для поступления связями? Ага, как же! Бегу и спотыкаюсь! Да я бы от такого позора ни в жизнь не отмылась! Но вот пользоваться этими самыми связями, чтобы бесстыдно эксплуатировать адептов, преподавателей и библиотеку, — это я с радостью. Ну а что? Тяга к знаниям — дело хорошее, верно?
Рассказ мой сумбурен до невероятности, но сейчас, перед оглашением результатов вступительных тестов, у меня вся жизнь перед глазами пролетает. А пока можно ещё вспомнить про своих дорогих родственников, более конкретно — всяко лучше, чем думать о возможном своём провале.
Род Гриннли — древнейший род магов, почти наравне родом Аддерли — Графами Смерти (кстати, тётя Дора до свадьбы с кузеном императора принадлежала именно к роду достопочтимых Аддерли) — они веками выращивали сильнейших некромантов. Гриннли принадлежали к ближнему императорскому кругу, и, кстати, с этими прекрасными людьми я была заочно (и не только) знакома. Маккини — род тёти Руны и нынешний род тёти Доры, Аддерли — Графы Смерти, Бисли — род советника императора, Фингсли — род главы Тайной Канцелярии и сам императорский род — Мисерти. Да, каюсь, заучивала эту информацию, но что поделать? Когда я предстала перед Ближним Кругом, дабы подтвердить свою родовую принадлежность, меня силой этих магов чуть ли к полу не придавило — так они были могущественны. Да уж, тогда я почувствовала себя особенно ущербно, но всё же от мужчин исходило непонятное мне тепло. Они смотрели на меня холодно, но я наверняка знала, что они рады мне, хотя это и было странно. Рады мне, рады за моего дедушку… Сильные мира сего были действительно близки друг к другу, не только кровно, но и духовно.
В целом, я ушла в слишком уж пространные рассуждения. Так вот, род Гриннли…
Род процветающий и могущественный, до памятных событий ещё и счастливый. Сейчас сложно было говорить о счастье, видя тоску дедушки, дяди Эразмуса, который потерял жену, Эдварда, который считал себя почему-то виноватым в произошедшем, дяди Мони, который, хоть и не терял жену, но всё же очень любил своего брата и старших племянников.