Он это серьезно?
– Нет, спасибо. Мне ни к чему столько куриного бульона.
– Ладно. – Алан открывает следующую коробку, заглядывает внутрь и стонет. У него такой несчастный вид, что я невольно глажу его по плечу.
– Не расстраивайся, – говорю я. – Ты разберешься с этим.
– Эй! – Он поднимает глаза, и в них загорается надежда. – Кэт.
– Да?
– А как насчет того, чтобы приласкать?
– Что? – Я смотрю на него, ничего не понимая. – Что ты имеешь в виду?
Алан указывает на себя, словно это очевидно.
– Тебе же меня жаль, не так ли?
– Э-э… Немного, – осторожно произношу я.
– Вот и приласкай.
Э-э, я что-то недопонимаю?
– Алан… – Я сама не могу поверить, что задаю вслух подобный вопрос. – С какой стати я должна тебя приласкать?
– Потому что тебе меня жаль. Вот почему. – Он тянется к моему заду, и я отодвигаюсь. (Ну хорошо, отпрыгиваю.)
– Нет!
– Что нет?
– Просто… нет! Нет – и все! Никаких ласк из жалости. Ни за что. Никогда. – И, подумав, добавляю: – Прости.
Алан смотрит на меня с укором и снова ныряет в коробку.
– Значит, ты бессердечная.
– Бессердечная только потому, что не хочу тебя приласкать? – восклицаю я в ярости. – Знаешь что… Заткнись!
Я иду в свою комнату, закрываю дверь и плюхаюсь на односпальную кровать. Моя комната настолько мала, что в ней нет места для платяного шкафа. Поэтому я держу все свои вещи в гамаке, который висит у меня над кроватью. (Вот почему я ношу в основном вещи, которые не нужно гладить. К тому же они дешевые.) Сажусь на постели по-турецки, скрестив ноги, и отправляю в рот кусок яичницы-болтуньи. И сразу же содрогаюсь от ужасного синтетического привкуса ванилина. Мне нужно прекратить злиться. Нужно успокоиться и познать дзэн. Я должна отвлечься.
Захожу в инстаграм и, немного подумав, отправляю фото «Осколка»[8], сопроводив надписью: «Еще один изумительный день: работа, развлечения, не хватает времени для отдыха». Затем нахожу шикарную фотку: чашка горячего шоколада с маршмеллоу, – я сделала ее на днях. Вообще-то, это не мой шоколад – просто он стоял на столике, на тротуаре перед кафе в Марилебон. Девушка, сидевшая за столиком, ушла в туалет, а я быстренько щелкнула.
О’кей, а теперь начистоту. Я осторожно заглядываю в дорогие кафе, чтобы сделать фотки для инстаграма. Что в этом плохого? Я же не говорю, что пила этот шоколад. Я говорю: