– Стоп! Стоп! Стойте!
Испуганный фотограф застыл на месте.
Профессор стремительно протянул руку к столу, схватил стакан с бесцветной жидкостью, торопливо поднёс его к глазам и посмотрел на свет. Потом быстро выхватил из кармана большую лупу с чёрной костяной ручкой и крикнул Шмидту:
– Не двигайтесь! Пожалуйста, не двигайтесь! И собаку держите покрепче! А лучше возьмите её на руки! Прошу вас!
Перепуганный толстяк растерянно поглядел на профессора и, не спрашивая его больше ни о чём, сгрёб собаку в охапку и крепко прижал её к животу.
«Кажется, старик с ума спятил!» – подумал он.
– Так и стойте! – крикнул профессор.
Держа перед глазами лупу и согнувшись в три погибели, он принялся внимательно осматривать квадратики пола один за другим.
– А мне долго придётся так стоять, профессор? – робко спросил фотограф, с тревогой следя за странными движениями профессора.
– Ставьте ногу сюда! – крикнул профессор, указывая пальцем на ближайшие квадратики паркета.
Шмидт неловко поставил ногу и так крепко прижал к себе Джека, что тот забился на руках и тихонько взвизгнул.
– Молчи! – прошептал Шмидт, со страхом следя за профессором.
– Теперь – вторую ногу! Ставьте её сюда!
Толстяк безропотно повиновался. Так, шаг за шагом, профессор довёл онемевшего от удивления фотографа до дверей.
– А теперь, – сказал профессор, широко распахнув двери, – а теперь уходите, пожалуйста!
Дверь захлопнулась перед самым носом Шмидта.
Со звоном щёлкнул французский замок. Толстяк выпустил из рук Джека и, теряя сандалии, кинулся вниз по лестнице, тяжело дыша и поминутно оглядываясь.
Джек с громким лаем мчался за ним.
Так они добежали до отделения милиции.
К вечеру во двор въехала машина с красными полосами по бортам. Несколько милиционеров выскочили из машины, вызвали дворника и поднялись на пятый этаж, где жил профессор Енотов.
Но профессора дома не оказалось. На дверях его квартиры висела приколотая блестящими кнопками записка:
Не ищите меня. Это бесполезно.
Профессор И.Г. Енотов.