- Тогда и тянуть не будем – хлопнул в
ладоши я – Все, парень, можешь идти к Дарье, потом загляни к Фрау,
перекуси. А мы поговорим о том, кто плывет, кто остается и что
берем с собой.
Ну, а дальше все было так, как было.
Определили состав, загрузили на плот товар, по недавней традиции
приложили руку к новым воротам, которые Рэнди смастерил из
более-менее уцелевших листов обшивки монитора (он отказался от идеи
его восстановления, а потому с энтузиазмом стал снимать со старой
посудины все, что можно и нельзя).
А еще у меня вышел короткий разговор
с Голдом.
- Их там уже почти два десятка –
хлопнул ладонью мой советник по янтарному боку тюрьмы.
Это верно, список погруженных в сон
подрос. К Окуню и любителям поиздеваться над ближним своим, некогда
проживавшим в соседнем лесу, добавилось еще несколько слишком
бойких молодых людей, прибившихся к нам недавно и почему-то
решивших, что если нагрянуть к девушкам ночью, то им это
понравится. Девушкам это не понравилось, молодых людей долго били,
а после засунули на месяц в янтарь. Как по мне, эта воспитательная
мера была более чем сомнительна, они там один хрен ничего не
осознают, для них этот месяц пролетит как секунда, но спорить с
общественностью не стал. Хотят так – пусть будет так, мне не жалко.
Ну, не убивать же этих обалдуев? Хотя дорогу наверх они себе
закрыли намертво, в ряды «волчат» им уже не попасть.
И еще там, в янтаре, было несколько
человек из тех рабов, что нам продал Салех. Убивать я их тоже не
захотел, а просто отпустить их на волю… Ни к чему это. Да и им
самим это не нужно было.
Они были не то чтобы неправильными
людьми, просто в голове у них что-то перемкнуло. Они стали совсем
рабами. То есть – свободными они себя не ощущали. Я предложил им
выход из положения, в виде гуманной смерти, они от него отказались.
Все бы ничего, каждый живет так, как хочет, но они еще и
проповедовать начали, что, мол, этот мир дал им возможность
искупить грехи бывшей жизни, что в подчинении слабого сильному есть
высшая мудрость и все такое.
Ну, и что с ними такими было делать?
Вот мы их в янтарь и засунули.
- Балласт – продолжил Голд глядя на
очертания людей в желтом нутре тюрьмы.
- Ну да – я поправил ремень автомата
– Заканчивай фразу. Ты же хотел сказать еще – «товар»?
- Пока – нет – отрицательно покачал
головой он – Не думай обо мне очень плохо. Но в перспективе… Тюрьма
– она не резиновая, согласись? И все равно с этими людьми что-то
надо будет думать. Ну, ладно, Окунь, с ним все ясно, он нам уже как
родной. Опять же – живой тренажер для «волчат». А
остальные?