Чёрт... Что за дурацкие мысли, Марьяшка? Гони их прочь. Знаешь
ведь, он опасен. Опять вляпаешься — уже не выберешься. Нельзя
наступать на те же грабли. Все отмеренные на него силы ты истратила
в прошлый раз. Вспомни, как было больно. Хватит с тебя. Да и думать
теперь должна не только о себе... Соберись. Он — враг. Опасный и
коварный. И его конечная цель — забрать то, что тебе дорого.
Не поддавайся чувствам, почему-то так легко всколыхнувшимся из
глубин подсознания. Дыши глубоко и спокойно. А что сердце
колотится, как бешеное, так это от духоты и сигаретного дыма... Май
в этом году выдался очень жаркий...
Взгляд, оценивающе скользящий по мужчине, задерживается на
груди. Там, где ворот рубашки расстегнут на пару пуговиц. Сердце
делает кульбит и падает куда-то в пятки. Из горловины виден
абсолютно не стыкующийся с дорогим образом кожаный шнурок. Тот
самый, с потемневшим от времени и постоянного ношения, массивным
серебряным крестом. Её подарком... Оберегом. Попыткой оградить от
чего-то страшного.
Неожиданно. Странно. Волнующе. Не снял. Носит, несмотря на
сильно изменившееся материальное положение... Это что-то значит?
Или, просто, привычка?
Денис внимательно отслеживает направление взгляда. Как будто,
немного смутившись, застегивает одну пуговицу. Тоже рассматривает
её. Во все глаза. С головы до ног. Изучает. Губы кривятся в гримасе
презрения.
— И давно ты стала оценивать людей по одёжке? По стоимости
безделушек, в рублях? Отец научил, наконец?
— Жизнь, Орлов. Жизнь научила... Так, хотя бы понимаешь, чего
можно ждать от человека...
— Дааа? Ну-ка, давай и я попробую... Сережки с брюликами.
Колечко тоже. Камни чистые, но некрупные и не эксклюзивные. Тысяч
триста в совокупности. Рублей. Часы — вообще дешёвка. Сирийское
золото. Качество — шваль. Триста двадцать пять баксов. Тот араб на
рынке просил триста пятьдесят. Но я сторговал немного. С деньгами
было не очень... Что же ты ходишь в старье? Отчего Данил тебе
ничего подороже и покрасивее не купит? Такой жадный? Не прогадала с
замужеством, Марьяна? — в черных глазах вновь мелькнуло
презрение.
— А сам- то почему носишь дешёвый серебряный крестик? —
вспыхнула девушка, — Неужели за три года не нашел времени сменить
на что-то более статусное?
— Это напоминание, — тихо проговорил Денис и сглотнул. Кадык
дёрнулся в нервном движении, — О том, как жестоко можно ошибаться в
людях...