Воронцов посмотрел на женщину.
- С ней действительно все в порядке, ее астральная сущность
цела, но общаться с ней я могу только в месте силы. Она потеряла
память и забыла дорогу домой, но думаю, что мы сможем ее
вернуть.
- Спасибо вам, Ваше сиятельство, - всхлипнув, произнесла
женщина, и ее зеленые глаза наполнились слезами.
- Александра, оставь нас, - неожиданно резко приказал глава
рода.
Женщина бросила на него недовольный взгляд, потом медленно
поднялась и направилась к выходу. В дверях она обернулась и
посмотрела на Воронцова.
- Я верю, - бросила она и покинула зал.
- Ну, а теперь, когда за столом остались одни мужи, начнем
серьезный разговор, - произнес Николай Олегович. - Итак, боярин,
готов ты поклясться перед богами, что все, что ты сказал,
правда?
- Конечно, - Константин вытянул руку ладонью вверх и на ладони
возник голубоватый язычок пламени. - Я, боярин Воронцов Константин
Андреевич, клянусь перед лицом богов, что приехал в этот дом по
просьбе боярышни Юлии, дабы вернуть ей ее тело, что общаюсь с ней
по мере возможности, и помыслы мои чисты. Боги, прошу
засвидетельствовать мои намерения.
Язык голубого пламени на его ладони резко вытянулся вверх и
исчез. Клятва была принята.
- Что ж, - произнес старый ведун, - это правда. И как ты
планируешь вернуть мою внучку?
- Это не так сложно, - качнул головой Воронцов. - Так вышло, что
я полюбил боярышню, а она полюбила меня. Так что, я собираюсь
просить ее руки.
- Неслыханно, - вскочив из-за стола, выкрикнул Михаил, снова
покраснев от гнева. - Она обещана другому. Сильный род, за которым
стоит мощь запада. А кто за вами? Вы единственный в роду, даже до
своих родовых земель добраться не можете.
Старый ведун осуждающе покачал головой.
Константин поморщился. Хоть сказанное и было правдой, но
говорить такое гостю, который, как утверждалось, оказал роду
услугу, было крайне невежливо, фактически - это прямое
оскорбление.
- Боярич, - спокойно произнес Воронцов, - если вы не хотите
прямо здесь дуэли, то следите за словами. Длинный язык очень вредит
шее. - Последние слова Константин произнес нарочито холодно. При
этом он надеялся, что информация о двух дуэлях еще не дошла сюда, и
собравшиеся не знают, насколько он хреновый фехтовальщик.
- Прошу простить меня, Ваше сиятельство, я был не сдержан, -
немного резко произнес Михаил.