— По меньшей мере странным. Я бы не удивился, увидев испанца в
услужении у генуэзского купца.
— Случается всякое, — пожал плечами венецианец, — Диего служит у
меня не первый год. Когда он рядом я чувствую себя одетым в
броню.
— Что ж, это делает ему честь, — похвалил рыцарь.
Телохранитель всё это время оставался подобен каменной
статуе.
— Господа, — вновь заговорил Барбаросса, — господин де Феррера,
я счастлив познакомиться с вами. Должен сказать, что меня явно
привела сюда счастливая звезда, ибо мои дела в Калабрии таковы, что
некоторое участие в них прославленного Ордена госпитальеров будет
весьма кстати.
— Вот как? — удивилась баронесса, — вы ничего не говорили об
этом, сеньор Игнио.
— Это пустяк, не стоящий вашего внимания, сударыня.
Венецианец повернулся к рыцарю.
— Не сочтите меня невежей, сеньор, но не могли бы вы уделить мне
немного вашего времени? Я лишь обозначу тему, а вы решите,
заслуживает ли она вашего внимания.
— Я слушаю, сеньор Барбаросса, говорите, — предложил
арагонец.
Венецианец замялся.
— Боюсь, сеньору Бои и госпоже баронессе это будет... Несколько
неинтересно. Давайте отойдём.
— Как вам угодно, — пожал плечами рыцарь.
Венецианец учтиво поклонился.
— Госпожа баронесса, сеньор Бои, ещё раз прошу простить
меня.
— Пустое, сеньор Барбаросса, — благодушно ответил Паоло.
Венецианец, его телохранитель и рыцарь удалились на десяток
шагов. О чём они говорили, Паоло не слышал, да и не пытался
прислушиваться. Всё его внимание было поглощено прекрасной
дамой.
А разговор купца и рыцаря вышел таким:
— Domine quid multiplicati sunt qui tribulant me multi insurgunt
adversum me. Multi dicunt animae meae non est salus ipsi in Deo, —
прошептал венецианец, оглядевшись по сторонам.
Господи! Как умножились враги мои! Многие восстают на меня.
Многие говорят душе моей: «Нет ему спасения в Боге» (лат.).
При первых словах псалма рыцарь заметно вздрогнул, но
моментально взял себя в руки и вновь приобрёл невозмутимый вид.
Когда купец замолчал, повисла недолгая пауза, по прошествии
которой рыцарь столь же негромко ответил:
— Tu autem Domine susceptor meus es gloria mea et exaltans caput
meum.
Но Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову
мою (лат.).
— Я счастлив познакомиться с вами, сеньор де Феррера, — сказал
купец.
— Вы весьма пунктуальны, сеньор Барбаросса, — медленно
проговорил рыцарь, — я бы даже сказал чересчур.