А дракон, хлопнув крыльями, резко исчез вместе с Дезом, утянув
его под воду. Крик резко прекратился.
Несколько секунд ошеломленные и в полнейшем ступоре ребята
просто глазели на медленно расходившиеся по воде круги.
Тай-Тай тихо подошла ко мне и крепко сжала мою руку.
— Он его утопил? — с любопытством и даже с надеждой спросила
сестра.
Я удивленно взглянул на нее, никогда подобного хладнокровия и
жестокости за ней не замечал. Но с другой стороны ее можно понять,
Дез издевался над ней и убил ее любимую кошку.
— Нет. Он просто хочет его проучить, — ответил ей я после
длительной паузы.
К счастью, Тай не расстроилась, ее и такой ответ устроил.
В том, что дракон не собирается убивать засранца, я был уверен,
хотя и не понимал, откуда это знаю. Он действительно просто хотел
его наказать и делал это потому, что я этого хотел.
Первым вышел из ступора Рейг и закричал:
— Да что вы все стоите?! Нужно что-то делать! Нужно позвать
взрослых на помощь!
Отреагировать никто не успел. В этот самый миг крики Рейга
заглушил очередной всплеск воды и показался драконий хвост: он
медленно вытягивал Деза за ногу из воды.
Дез судорожно закашлялся, отхаркивая воду, он, по всей
видимости, уже успел изрядно этой воды наглотаться. Дракон небрежно
шмякнул его на берег, и зеркально-голубой хвост исчез в реке.
К Дезу тут же бросились на помощь его подпевалы, Рейг к ним тоже
присоединился.
А мы с Тай, держась за руки, смотрели, как красный костяной
гребень дракона, разрезая водную гладь, быстро удаляется прочь. Я
почувствовал, как он молчаливо попрощался со мной, а после ощутил
пустоту, волшебное наваждение схлынуло. Дракона здесь больше
нет.
Я перевел взгляд на все еще откашливающего воду Деза. Он, словно
бы почувствовав, что я смотрю, тоже поднял взгляд. И там больше не
было ни злобы, ни дерзости, ни вызова — теперь там поселился ужас.
Дез тут же затравленно опустил глаза, оттолкнул вяло ребят,
пытающихся ему помочь встать. Он поднялся сам и, все еще кашляя,
поплёлся прочь с понуренной головой.
После этого случая Дезмонд Дикас ни с кем не разговаривал
несколько дней, а когда все же заговорил, не смог произнести ни
единого слова без заикания. С тех пор ребята стали звать его
Дезом-Заикой, и так прочно прижилось это прозвище, что как-то иначе
в Файгосе его больше никто не звал.