- Что сделает?
- Ну, не найдет.
- Если маг, то может отследить и найти.
- А у нас нет магов. Ни одного. Только в кино и в сказках.
- Так не бывает, - не поверил Орельен.
- Не, ну есть идиоты, которые утверждают, будто что-то там видят, рамкой смотрят и ещё по-всякому, заговоры читают и сыплют четверговую соль, я по телеку видела. Но это же херня для дураков, которые развесили уши и верят. А твой портал был по-настоящему, у нас так не бывает. Я ни разу не слышала такого, чтобы вот прямо можно было поверить.
- А мне поверила? – улыбнулся Орельен.
Эту смешную девчонку и впрямь удобнее называть на «ты».
- А хер тебя знает, - пожала она плечами. – Может, это крутые спецэффекты? Или мы вчера с Дюшей накирялись, чего не следовало, и теперь у меня глюки. Или я вообще сплю. А вы все мне снитесь. Или под наркозом. Стой, точняк, я же не дошла вчера до Дюши, - она что-то вспомнила, судя по тому, как схватила его за руку, а лицо её помертвело. – Блин, я же пошла в гараж, и помню, как дошла до дороги, и снег ещё шёл, не шёл – прямо валил. А потом… машина, что ли? Меня сбила машина, и я валяюсь в отключке? И мне привиделось вот это всё?
Орельен увидел, что Анри и вернувшийся Жан-Филипп внимательно их слушают.
- Снег я помню, - кивнул он.
- Ты что ли там был?
- Нет, я был с этой стороны.
- Постой, так я, наверное, ласты склеила! Вот потому у вас тут и оказалась! А у вас рай или ад? – зелёные глаза смотрели с некоторым ужасом.
- У нас грешная земля, - захохотал Жан-Филипп. – Населённая, правда, не только грешниками, а ещё праведниками и еретиками.
- Вы в Лимее, замке Роганов недалеко от Паризии, - Анри поклонился. – Это мой дом, и я приветствую вас в нём, госпожа Анжелика.
7. 07. Жан-Филипп. Наследственный вопрос
Жан-Филипп де Саваж был старше и Анри, и Орельена, они познакомились при дворе. У него было больше титулов, чем владений и дохода с них, поэтому следовало очень тщательно выбирать себе друзей и покровителей. Анри де Роган выглядел вовсе не худшим из многочисленного выводка принцев – не жадный, не обманщик, не трус. Его воспитывали как большого влиятельного вельможу, поэтому он не суетился по пустякам, не принимал торопливых решений, о которых потом мог бы пожалеть, доблестно сражался с врагами престола и веры, и за все свои двадцать лет не попадал в неприятные истории – до самого последнего момента.