- Впрочем, - поправил сам себя
Андрей, - переносить понятия и категории того мира к нынешнему,
возможно не слишком корректно. - В любом случае оружие, пусть даже
и такое, мне не помешает. После чего с трудом прицепил ножны к
своему брючному ремешку. Пользоваться поясным ремнем капитана
дирижабля, а большая звезда на погонах свидетельствовала о том, что
он имеет дел с капитаном третьего ранга, самым старшим по званию
среди членов команды, не представлялось возможным. Поскольку мальца
можно было бы раза два опоясать этой упряжью.
- Зато ясно, что мы имеем дело с
военной посудиной. Поскольку весь экипаж представлен исключительно
служивым людом. Осталось понять , что на дирижабле делали все эти
многочисленные гражданские. В количестве двадцати пяти человек.
Если считать вместе со мной и моим спасителем.
Гражданские лица четко делились на
две категории. Одиннадцать мужчин в возрасте, чем-то, скорее всего
единообразной по стилю одеждой, напоминающие слугу самого Андрея и
двенадцать юношей, визуально постарше нежели тот малец, в тело
которого попало сознание Андрея.
- Похоже одного слуги не хватает для
ровного счета, - предположил Андрей.- Слишком четко прослеживается
наличие пар: слуга- молодой господин.
Исходя из внешнего вида, возраст
молодых людей варьировал в диапазоне от четырнадцати до шестнадцати
лет. Всех их отличала качественная одежда — судя по ярким
расцветкам и вычурности форм — молодежь не слишком ограничивала
себя принятыми нормами приличия.
- Впрочем, что я знаю о принятых
здесь нормах приличия. Может быть в этом мире золотой молодежи до
шестнадцати и положено сходить с ума. Или я нарвался на группу
убежденных сторонников движения: «Бросим вызов
замшелому обществу», сопровождаемых группой товарищей в отдаленный
сумасшедший дом на перевоспитание. И все-таки предположение о
золотой молодежи более достоверно.
- В любом случае могли себе
позволить, - заключил Андрей рассматривая пышную фиолетовую
шевелюру до пояса, собранную в конский хвост одного из юношей.
Такую и не всякая девица к замужеству успела бы отрастить. Этой
прическе составлял достойную конкуренцию огненно рыжий ирокез
другого участника карнавала. Да и все остальные десять трупов
молодых людей могли похвастаться определенной изюминкой в прическе.
Кто пейсам, навроде тех, которые отращивали себе ортодоксальные
евреи в мире Андрея. Только вряд ли даже самые продвинутый из них
мог себе позволить выкрасить левый пейс в зеленый цвет, а правый в
красный. Кто вообще оказался брит налысо, зато череп украсил
многочисленными татуировками на тему сексуальных фантазий. А уж о
крикливости и витиеватости одежды и говорить не приходилось. Здесь,
что называется каждый был «во что гаразд». И это при том, что
одежда людей старшего возраста отличалась определенным
консерватизмом.