— Ну как же — целый прокурор, — фыркнула я. — Чаю налить? В
магазин давно не ходила, так что сразу предупреждаю, у меня только
зеленый и только пакетики.
— Зеленый в пакетиках. Идеально, — шутливо склонил голову
Александр. — А насчет должности… я в вашем городе не планировал
оставаться надолго. Но, учитывая, сколько здесь всего интересного…
может быть, и задержусь.
Я махнула ему рукой, предлагая пройти на кухню. Одного его с
ребенком оставлять было боязно. Мало ли что — возьмет в охапку и
сиганет с балкона. Куда потом жаловаться, что галлюцинация украла у
меня воображаемого ребенка? Его и так уже забрать у меня пытались,
чтобы вернуть матери. Знать бы еще, что действительно матери, а не
просто куда-нибудь на опыты…
Хотя как «куда жаловаться»? Передо мной же целый прокурор!
— Симпатичное фото. Ты вроде говорила, что у тебя никого нет? —
спросил Александр, кивая на рамку на стене, бесцеремонно плюхаясь
на маленький угловой диванчик.
Его слова подействовали сильнее, чем любые Анькины нотации.
"Сегодня же уберу!" — мысленно пообещала себе я, но вслух этого,
разумеется, не сказала. И вообще, какая ему разница?
— Ты прилетел фотографии рассматривать?
Крылатый на это лишь пожал плечами, словно показывая, что не
очень-то ему и интересно.
— Ты обещала рассказать мне, откуда у тебя этот ребенок,
Я нажала кнопку на электрическом чайнике и, дожидаясь, пока
закипит вода, села на стул напротив. Вздохнув, все же решила
сказать правду:
— Я его нашла. Он лежал в коробке у мусорных баков. Надрывался,
плакал, но никто не подходил к нему. Сначала хотела вызвать
полицию, скорую… А потом поняла, что ребенка вижу я одна.
— Подожди… — мужчина нахмурился, а затем с выражением полного
шока посмотрел на меня в упор. — Хочешь сказать, что до этого ты с…
нелюдями дела не имела?
— Эм… с нелюдями? — глупо повторила, ощущая себя героиней
какого-то фантастического фильма.
Мне легче признать, что я спятила на почве бесконечных попыток
забеременеть, чем согласиться с тем, что существует что-то, помимо
привычной реальности.
— Значит, и правда не имела, — с какой-то странной веселостью
повторил он. — Ну и ну. И все же взяла себе ребенка, которого никто
не видит, кроме тебя, и который у всех остальных вызывает
агрессию?
— Что вызывает?
Это превращалось в какую-то странную комедию. Я только и делала,
что переспрашивала, поскольку совершенно не могла свести воедино
собственные мысли.