- Не надо, прошу… - проклиная и ненавидя собственное малодушие, умоляюще простонала я, почувствовав, как под мои бедра подсовывают что–то мягкое, тем самым приподнимая их выше. Я вся сжалась, с ужасом ожидая того, для чего меня подготавливали, но все равно не теряя надежду, что все это закончится прямо сейчас. Я проснусь, и все это окажется всего лишь дурным сном. Кошмаром, которого на самом деле никогда не было и не будет. Легкое поглаживание по лицу немного отвлекло от того момента, когда в меня начало протискиваться что-то гораздо более крупное, чем пальцы.
- Пожалуйста… - прошептала я, умоляюще смотря в серебристые глаза напротив. Но получила в ответ только лишь недовольное покачивание головы инопланетника, который, вместо того, чтобы оставить меня в покое, принялся настойчиво протискивать в меня свой член.
- Не на-аадо! - содрогаясь от дикой боли, разрывающей меня на части, заорала я, глотая ручьями хлынувшие из глаз слезы.
Было тошно от собственного бессилия и невозможности хоть что-то изменить. Насильника мое унижение не остановило. С трудом войдя до основания, тот ненадолго замер, после чего сразу же принялся двигаться, с каждым толчком наращивая скорость движений. Боооольно! Я уже не просила его ни о чем, прекрасно понимая, что все это было бесполезно. Вначале я еще пыталась вырваться, не обращая внимания на боль в связанных щиколотках и запястьях. Потом, уже окончательно обессилев, просто безучастно лежала, устремив глаза в потолок, такой же серебристый и холодный, как и глаза насилующего меня инопланетника.
Я даже не знаю, сколько продолжалось это безумие. Оно прерывалось лишь недолгими передышками перед следующими измывательствами, даже во время которых насильник не оставлял меня в покое. Видя, что я уже совершенно не сопротивляюсь его действиям, с меня сняли веревки. И в короткие промежутки отдыха перед следующим разом, коричневый подтягивал меня к себе и, крепко прижав, успокаивающе поглаживал по спине и волосам. Шептал на ухо совершенно непонятные мне слова и целовал в уже до боли опухшие губы… Жадно, требовательно. Слизывал странным раздвоенным на кончике языком все еще текущие по моим щекам слезы. После чего опять укладывал меня на спину и опять вбивал в уже мокрые от пота простыни своим просто ненасытным телом.