И тут в моей голове моментально созрел гениальный план. Как
попасть на атомную электростанцию семнадцатилетнему пацану? Да
никак! Абсолютно, полностью исключено!
Учиться на физика-атомщика? Это займет года четыре, а то и
больше. А авария произойдет меньше, чем через два года. Этот
вариант однозначно отпадает. Просто так туда меня никто не пустит.
Все строго контролируется, документы засекречены. Постороннему туда
не попасть еще и потому, что все ядерные объекты СССР находятся под
пристальным взором Комитета Государственной Безопасности. А в это
время контора работала, будь здоров...
И сейчас я вспомнил, что на самой АЭС, в целях безопасности,
Министерством Обороны было организовано круглосуточное
дежурство.
— Мне нужно подумать! — стараясь не показывать свою эйфорию,
заявил я. — Я же правильно понял — помочь вашему сыну
перевоспитаться?! Только у меня условие... Я хочу сам выбрать место
службы.
— Ага... И куда же ты хочешь? — хитро прищурился Иванец.
— Пока точно не скажу, мне нужно подумать. Кстати, мне еще нет
восемнадцати, только через три недели будет, а потому в армии я
пока не нужен.
Павел Сергеевич вздохнул. Рывком придвинулся к столу, не
раздумывая, оторвал от какого-то протокола кусок бумажки и, вытащив
дорогую серебристую ручку из кармана пиджака, размашистым почерком
написал номер телефона.
— Как будешь готов, позвони. Если решишься, в сентябре пойдете в
военкомат.
С этими словами он поднялся, убрал ручку и двинулся к
выходу.
Толкнув ногой дверь, он едва не пришиб стоящего там Рогова.
Наверняка тот подслушивал, диверсант, блин.
— Парня отпустить, все обвинения... снять! — бросил ему Иванец
и, отодвинув следователя, скрылся в коридоре. Тот постоял несколько
секунд, похлопал глазами ему вслед.
Затем вошел в кабинет, про открытую дверь он как-то позабыл.
Сел за свой стол, вытащил папиросу. Покрутив между пальцев, на
секунду задумался и зачем-то понюхал ее.
Затем вспомнив о моем существовании, скосил глаза и
пробурчал:
— Чего расселся? Свободен!
Я многозначительно ухмыльнулся, поднялся со стула и вдруг,
наклонившись, резко подхватил со стола Рогова тот самый желтый
лист, где якобы была записана жалоба на меня...
— Э-э, куда? — он попытался выхватить лист, но я оказался более
ловким.
Заглянул в него, быстро пробежался глазами. Усмехнувшись, бросил
лист обратно. Там были записаны какие-то корявые, нескладные стихи.
Следователь даже слегка покраснел... Поэт, блин!