– Уходим! – захлопнул я дверцы люка, и наш дирижабль тут же начал разгон, одновременно сбрасывая порядка тонны балласта, загруженного специально для этого случая.
Очень скоро мы поднимемся выше облаков, и начнём по спирали огибать Фудзияму, укрываясь от устроенного мной в небе безобразия её западным склоном.
Высоту дирижабли набирают медленно.
Тот скачок вверх, который у нас произошёл после сброса балласта, уже закончен, и теперь подъём идёт за счёт магических контуров и выкачиваемого воздуха из регулирующих баллонетов. Сжатые ими до этого баллонеты с гелием наоборот, в объёме увеличиваются, что обеспечивает нам скорость подъёма порядка полутора метров в секунду. Итого, у меня порядка двадцати минут на подзарядку Силой.
Я бы с удовольствием высадил по базе морских пехотинцев куда как больше заклинаний, в силу своей особой нелюбви к этому роду японских войск, но у нас с Алябьевым и Шабалиным всё скрупулёзно подсчитано. Заклинаний отправлено ровно столько, сколько Силы я успею закачать обратно за время подъёма на высоту в четыре километра.
Фудзияма – это не просто гора - гигант. Для меня сейчас она воплощение спящего великана, которого мне во что бы то ни стало, но обязательно нужно разбудить.
Когда мы разрабатывали план, то этот момент у меня особой тревоги не вызывал. Если что, то фактически это один из самых безопасных этапов БКП. Теперь моя уверенность в том, что наш Большой Коварный План действительно хорош, дала трещину. Даже наш дирижабль, и тот на фоне величественной горы смотрится жалкой, почти незаметной глазу мошкой, кружащей вокруг слона, а воевать-то с Фудзи предстоит не ему, а мне.
Эх, жаль, что включить режим "сиротки Хуаниты" и поплакаться, изо всех сил жалея самого себя, я могу только мысленно. Для всех остальных я дерзкий, наглый и крайне решительный тип, легко творящий всякие непотребства.
– Высота три тысячи метров, – услышал я доклад пилота, – Всем надеть кислородные маски.
От перекачки Силы пришлось отвлечься. Я немного повозился, натягивая на себя лётный костюм на меху, и лишь потом пришпандорил на себя маску, поудобнее совместив её с очками, чтобы они не мешали друг другу.
– Высота четыре тысячи метров! – оторвал меня доклад от медитации и сожалений о себе, любимом.
– Ну, что. Здравствуй, гора Фудзи! Давай будем знакомиться, – надеюсь, весело, при взгляде со стороны, осклабился я, разминая кисти рук.