Однако это решение уже не устраивало Гитлера, который решил играть ва-банк и повысил ставки. 23 сентября шокированный Чемберлен услышал из его уст о том, что Германия требует права немедленно оккупировать Судетскую область без всякого плебисцита. Это было уже слишком. Французские власти объявили частичную мобилизацию и пообещали в случае начала войны прийти чехам на помощь. В Лондоне было объявлено о мобилизации флота. Казалось, гитлеровской агрессии наконец-то будет дан достойный отпор.
27 сентября Гитлер отправил Чемберлену письмо, в котором согласился продолжить переговоры по решению Судетского вопроса. 28 сентября Муссолини по инициативе Англии выступил с предложением созвать международную конференцию, которое было с облегчением воспринято как в Париже, так и в Берлине. Конференция четырех держав состоялась 29–30 сентября. Чехословацкие представители не были допущены на нее – фактически им предложили дожидаться, пока решится судьба их страны, за закрытыми дверями.
Итогом конференции стало печально известное Мюнхенское соглашение, получившее в отечественной литературе название «Мюнхенского сговора». Фактически в него вошли все предъявленные Германией требования. Третий рейх получал право оккупировать Судетскую область, оккупация должна была начаться уже 1 октября. Взамен Чехословакия получала лишь гарантии своих новых границ со стороны четырех держав – участниц соглашения.
На следующий день Гитлер и Чемберлен подписали британско-германскую декларацию, в которой заявляли о намерении никогда не воевать друг с другом и решать все проблемы методом консультаций. «Я привез мир для целого поколения», – заявил Чемберлен ликующей толпе, спускаясь в Лондоне по трапу самолета. Очень скоро стало ясно, насколько глубоким было это заблуждение.
Но чем объяснить политику «умиротворения»? Почему Лондон и Париж раз за разом уступали Гитлеру, усиливая его позицию и ослабляя свою? В поисках ответа на этот вопрос пролито немало чернил. Попробуем и мы поискать его.
В первую очередь нужно принять во внимание, что в истории у любого сложного явления или процесса, как правило, существует не одна, а множество причин. На примере политики «умиротворения» это видно особенно четко. Однако прежде чем перечислять упомянутые причины, нужно сказать об еще одной важной вещи.