26 октября 1951 года Черчилль во второй раз стал премьер-министром. Чем и как способствовало еврейское лобби его возвращению на Даунинг-стрит, об этом в книге Гилберта не говорится. До 77-го дня рождения ему оставался всего месяц. Здоровье уже никуда не годилось: его лечили от сердечной недостаточности, экземы и развивающейся глухоты. В феврале 1952-го и июне 1953 года он пережил инсульты, его даже на несколько месяцев парализовало на левую сторону. Полноценно выполнять свои обязанности он уже не мог, однако категорически отказывался подать в отставку или хотя бы перейти в палату лордов, оставаясь номинально в должности премьера. Ожидать от него какой-то существенной поддержки евреи уже не могли.
Тем не менее Хаим Вейцман одним из первых поздравил его с возвращением к власти (345). И вообще евреи его совершенно не забывали. Я уже рассказывал об электростанции его имени и полученном им пакете ее акций. Но были и другие знаки внимания, не столь, может быть, материально значительные, но трогательные.
Так, Джеймс де Ротшильд, видевший как-то его выступление по телевидению, написал ему: «Мой дорогой Уинстон – или, быть может, в этом случае я должен был выбрать обращение «Мой дорогой премьер-министр». Я только что прослушал и просмотрел ваше выступление по телевизору и чувствую, что должен написать вам, чтобы сказать, как я был очарован вашим видом и тем, что вы сказали… Преданный вам Джимми» (347).
Первый глава Израиля Давид Бен-Гурион признавался Черчиллю: «Как и многие другие люди во всех концах света, я смотрю на вас как на величайшего англичанина за всю историю вашей страны и величайшего государственного деятеля нашего времени, человека, чья храбрость, мудрость и предвидение спасли его страну и весь свободный мир от нацистского рабства» (369).
Став во второй раз премьер-министром, Черчилль подружился с родившимся в Югославии еврейским скульптором Оскаром Нимоном. Королева Елизавета Вторая поручила тому изваять бюст Черчилля для Виндзорского замка, и он выполнил поручение весьма монументально.
В 1955 году Черчилль вновь покинул премьерский кабинет, на этот раз навсегда. Ему оставалось еще жить долгих десять лет, но влиять на события он уже не мог.
Когда 30 ноября 1957 года Черчиллю исполнилось восемьдесят три года, «среди рождественских подарков, полученных им в тот год, был ящик израильских апельсинов от вдовы X. Вейцмана Веры и виргинская ветчина от Бернарда Баруха» (368).