Гай обучался кендзюцу у настоящего самурая, чтобы убедительно
сыграть ронина, а Киное натаскивал старый шпион, который всю
молодость провел в Киригакуре.
За занятиями я давно позабыл о Кумико, так что ее поздний визит
застал меня врасплох.
— Попался!
— Серьезно, что ли? — с сарказмом фыркаю, отвлекаясь от
конспектов. — Что надо?
— Справедливости! — бирюзовые глаза полыхнули праведным
гневом.
Мой загруженный информацией мозг отказывался воспринимать слова
Кумико. Той пришлось дважды повторить, прежде чем до меня
дошло.
— То есть, по-твоему, я дал Кешико шмелиный пух, чтобы она
подмешала его тебе?
— Да! Поэтому ты его забрал!
— Я ей ничего не давал, — снова уткнулся в записи. — Сама у нее
спроси.
— Мы больше не друзья.
Со слов Кумико выходило, что завистливая Кешико хотела выставить
свою подругу предо мной дурой, а я, узнав об этом, решил
воспользоваться ситуацией и трахнуть бессознательную Кумико,
попутно показав Кешико, что она меня не интересует. Причем
последнее выходило не из того, что я прямо отказался встречаться с
Кешико, а что засосы были только у Кумико.
— И тебя не смущает тот факт, что я тебя и пальцем не
тронул?
— Тронул! Вся шея была в засосах! — зарделась возмущенная
девушка.
— То есть, я выкинул три сотни рьё только затем, чтобы поставить
парочку засосов?
— Ну… эм… А я тебе нравлюсь?
Тяжело вздохнув, закрыл лицо обеими руками: — Боги, что ж мне
так «везет-то», а?!
— Это значит «да»? — с воодушевлением спросила девушка.
— Это значит «заебали»! — вытолкал Кумико за порог, закрыв дверь
перед ее носом.
Галстук, белая рубашка, начищенные до блеска ботинки, запонки… —
не думал, что когда-либо снова так оденусь.
Из ростового зеркала на двери номера на меня смотрел чудаковатый
клерк в костюме темно-синего цвета, очках в роговой оправе, но с
неопрятной прической. Отпустив волосы, я постригся сам, чтобы
получилось криво и косо, а то, что осталось, завязал канцелярской
резинкой в куцый хвост. Этим образом я собирался сыграть на
стереотипе, что все ученые странные.
Благодаря талантам Сенджу Цунаде шрам через веко уменьшился в
два раза, а по рукам, на которых не осталось мозолей, теперь сложно
было догадаться о моей настоящей профессии. Вместе с тем
прибавилось иных отметин, например ожогов от всевозможной ядовитой
дряни, порезов от разбитых колб и шрамов от когтей и зубов до самых
локтей. Некоторые животные не хотели делиться своей кровью во благо
науки.