Тысячеликий Какаши - страница 37

— Heil, mein Führer*, — с нервным смешком пробормотал я, не став объяснять, что сказал.
____
Heil, mein Führer, - нем. Хайль, мой фюрер

Бояться стало некого, но Киное некуда было податься, потому он так и остался у меня. Нас бы сразу закинули в АНБУ, если там не случилось переполнения за счет корешков.

Миссий нам двоим не давали, не до того было, да и статус неопределенный: не команда, не одиночки, так, черт знает что.

— Может будем брать Дэшки? — как-то предложил Киное, подыхая от безделья.

Я было открыл рот, чтобы предложить пойти подработать в торговом квартале, но чуть язык себе не прикусил от досады.

— Акеми… — простонал я тихо.

— Это кто?

— Девушка моя, — подорвавшись искать зеленую краску для волос, бросил я. — Ты сиди на жопе ровно, буду вечером.

Но я не сразу пошел к Акеми, а заглянул к мастеру и спросил: — Сенсей, как Вы относитесь к шиноби?

— Ты про себя? — не отвлекаясь от работы, хохотнул мастер. — Я подозревал.

Потерев подбородок, решил, что можно и не отпираться:

— Про себя тоже.

Мастер выронил наждак, подавившись воздухом, оказалось, он ткнул пальцем в небо и попал!

— Акеми знает?

— Давно уже.

— Так ты от ее отца прячешься?

— Это долгая история, — отмахнулся я, — давайте я лучше расскажу о своем друге, который может управлять деревом!

Обговорив с мастером некоторые детали, пообещал привести Киное в ближайшие дни.

План у меня был следующий: Киное не скрывает, кто он есть, а я продолжаю прятаться, пока отец Акеми не перестанет рожу воротить от шиноби.

Весь квартал торгашей собрался посмотреть на то, как Киное магичит с деревяшками, в том числе и отец Акеми. И пока все смотрели на шоу, я изучал его лицо. Неприязнь была, но почти детский восторг читался гораздо яснее.

Мою задумку Акеми одобрила и пообещала приложить руку к изменению мировоззрения отца, хотя и раньше этим занималась.

— Если честно, то я так трушу, как на первом серьезном задании не трясся.

— Ты же не предложение мне делать собрался, — весело фыркнула девушка, — а рассказать правду о себе. Кстати, почему Киное, а не сам?

— Он выглядит безобидно и вызывает доверие, не то что я, — вынул линзу и убрал волосы с лица.

— Подумаешь, — фыркнула девушка, уложив меня к себе на колени, — у многих есть шрамы и пострашнее твоего.

— А глаз?

— Слегка жутковат, — нехотя призналась она, бережно ощупывая сращенное Рин веко, — но мне нравится в тебе всё!