Тысячеликий Какаши - страница 74

Гай заинтересовано повернулся и дернул головой, будто сказал: «это ты о чем?».

— Вот у тебя память короткая! Я же предлагал по личной инициативе Дото убить и прикопать где-то в тихом месте. Вы с Киное даже согласились!

Пораженно выпучившись, Гай молча встал с футона и глубоко поклонившись, попросил прощения.

— Хватило бы слова, — но видя, что друг всё так же стоит, прижав руки к бокам, смутившись, фыркнул. — Да простил уже. Простил. Просто пора бы запомнить, что я не люблю геройствовать.

Так не хотелось возвращаться, что мы останавливались во всех гостиницах и горячих источниках, которые были у нас на пути. А к некоторым даже делали крюк.

В каком-то городе мы зацепили фестиваль, не помню чего, и, сдуру, не иначе, по-свински нажрались.

К счастью, погрома не устроили, людей не покалечили, и вообще вели себя довольно пристойно, судя по тому, что в себя пришли в номере, а не в камере. Но вот в зеркале мы себя с трудом опознали.

Не из-за фингалов или, упаси Ками, татуировок во все лицо.

У всех троих теперь была одинаковая прическа — полубокс.

Как и все я делал квадратные глаза, вопрошая «Как? Когда?» и «Почему?», но вообще подозревал чья это была идея. Потому что «горшок» Майто оскорблял мое чувство прекрасного на трезвую голову, а его нытье на тему «Я никому не нравлюсь из куноичи» доводило до белого каления.

Вот только непонятно, почему пострижены все. Уговаривали, что ли, за компанию подстричься? А черт его знает, не помню, но очень хотел бы узнать!

Начальство к смене имиджа отнеслось пофигистично, а вот товарищи хохмили на тему шашлыка, считая, что нас обстреляли огненными техниками.

Зато появился повод не показываться Кумико. Встречу с ней я, как и возвращение домой, оттягивал, как мог.
_____
Майто Гай с прической сделанной по пьяни:

Предыдущее задание оценили не слишком высоко, потому что заказчик не смог расплатиться и попросил отсрочку на неопределенный срок. Тут невольно начнешь жалеть, что не бросился грудью на амбразуру, но это проходит сразу, как я задумываюсь о ценности своей тушки. Для меня она бесценна. Тем более, после воспоминаний о смерти.

Не знаю, отказали ли у того КАМАЗа тормоза, и водитель не захотел умирать в своей полосе или он уснул, или не справился с управлением, не важно. Мне это уже не важно. В тот день я шел по мосту и оказался не в то время, не в том месте. Зато теперь мне стала понятна робость при виде гигантского тягача в Стране Снега, который помогал расчистить снежные завалы.