— Это была бы меньшая из его проблем.
— Что ты хочешь этим сказать? — пораженно вскинулся
Намикадзе.
Я не мог себе отказать и поведал о том, какая жизнь ждала бы
Наруто без родителей, о том что Третий настолько заигрался в
политику, что потерял доверие Учиха и с легкостью закрыл глаза на
убийство недовольного клана, свалив вину на старшего сына Фугаку —
Итачи, что за посла Кумо, которого «потеряли» год назад при
похищении Хинаты, пришлось бы платить смертью Хизаши.
Это в манге Сарутоби Хирузен смачно лизнул Кумо между булок, а
Намикадзе Минато сделал вид, что Коноха не при делах, искренне
посочувствовал и даже целую неделю изображал кипучую деятельность,
пытаясь найти посла прикопанного в безымянной могилке. А договор
все равно заключили.
Минато был готов рвать и метать, он с трудом сдерживался, но все
же он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться.
— Ты рассказал обо всех, кроме себя.
— Мне нечем гордиться, Минато-сенсей.
— Брось, хуже чем Хирузен ты быть не можешь.
Грустная усмешка и морщины залегшие между бровей делали сенсея
старше, чем он есть.
— У меня два прозвища: Шаринган-Какаши и Человек-Беда. Первое,
за то, что все задачи я решал исключительно силой, рисковал так,
будто искал смерти. Второе за то, что с заданий возвращался только
я один. Товарищей я не ценил, легко обменивая их жизни на свою или
на жизнь заказчика. Задания были для меня наивысшим приоритетом, и
вместе с тем я часто повторял слова Обито о тех, кто хуже
мусора.
Минато задумчиво покивал, вспоминая.
— Теперь я понимаю, почему ты переменился. Что еще?
— Сарутоби-сан убедил меня, как и всех остальных, что Наруто
будет лучше не знать своего прошлого, не знать своих родителей,
считать себя безродным сиротой. И даже став сенсеем команды Наруто,
я ничем ему не помог. Ничего не рассказал. Даже не отдал те
немногие фотографии и вещи, которые остались после вашей
смерти.
Встав с места, Минато обошел стол сбоку, чуть не сбив на пол
шляпу, и застыл, смотря в окно позади меня. Я хотел было
повернуться, но он мне не дал, положив руку на плечо, и ощутимо его
сжал.
— Ты не Человек-Беда и за его ошибки тебе не нужно каяться. А
вот по Сарутоби Хирузену, скоро будут заказывать поминальную.
— Но ведь…
От боли в плече я заткнулся.
— Ты изменился, Сарутоби — нет. Если со мной что-то случится, не
исключено, что он сделает ровно то же самое. Не волнуйся, в его
смерти обвинят не меня, а Орочимару.