— Твоей ли?
Тут Кумико соизволила осмотреться. Оглядывалась она долго,
старательно «обходя» меня взглядом.
— Это… твоя комната? — втянув шею, спросила почти шепотом,
натянув одеяло до подбородка. — А как я тут оказалась?
— М-м-м, моя, не знаю, формально — пришла сама, но от тебя
пахнет шмелиным пухом. Может, вспомнишь, что тебе внушили, а
главное — кто? Я бы хотел знать, с кем лучше не напиваться в одной
компании.
Теснее прижав одеяло к груди, куноичи осторожно помотала
головой.
— Ничего не помню. А… а я к тебе приставала? — густо покраснела
Кумико.
Ничего себе заявление!
— А сама как думаешь? — глянем, какие бесы живут в этой
фиолетовой головке, а пока пора бы поискать отравителя.
Вспомнив, как Кумико вошла, я вытащил ее жилет и призвал
Паккуна. Пес оскалился в подобии улыбки.
— Пасть закрой, — предупреждая вопросы, сказал я, — ищи запах,
который не принадлежит ей.
Запрыгнув на кровать, Паккун целенаправленно попер на Кумико,
прилипнув носом точно в ложбинку между грудями. Он долго ее нюхал,
я бы сказал, растягивая удовольствие.
Если человек испытывает влечение к животным — это зоофилия, а
если наоборот? Как это назвать?
Доведя Кумико до предобморочного состояния, этот пушистый
говнюк, наконец, соизволил понюхать жилет и взять след.
Шагнув к двери за Паккуном, я остановился на пороге и, не
обернувшись, бросил: — Если интересно кто тебя подставил, можешь
подождать тут. Только ничего не трогай… И оденься, сюда могут зайти
мои друзья.
Интересно, но факт: эти шмелиные меха-пуха стоили весьма и
весьма немало, что слегка не вязалось с теорией о мести заклятой
подруге. Хотя, женская логика — это такие дебри, что в них может
водиться что угодно.
Но я всё равно пытался понять.
"Инузука спаивает подругу, — размышлял я, — внушает той
заявиться ко мне, а потом… проклятье, я не знаю какой должен быть
итог этой мести, учитывая, что Кумико была совсем не против. Да что
там «не против», у нее на лице было написано крупными буквами
«неадекватная фанатка»! Не удивлюсь, если потом не найду что-то из
вещей".
Запах с жилета привел нас к крылу женского общежития и туда
парням вход был запрещен. Ах, эти двойные стандарты… я их, блядь,
ненавижу! Пришлось вернуться за «ключом».
К тому времени Кумико не только оделась, но и успела облазить
мою комнату вдоль и поперек, потому что всё лежало слегка не там,
где было. И вид у Кумико был донельзя воодушевленный, будто у
фаната после встречи с кумиром. А еще пропали волосы с расчески,
которую мне было лень почистить.