Что там говорил Мельников мне было особо не интересно, писклявый
голос «обтекал», не достигая слуха. Для окружающих мое поведение
ничем не отличалось от обычного, так как я и раньше реагировал
схожим образом на все подобные выходки. Не имея возможности ни
поймать, ни перехватить юркого доставалу, мне оставалось лишь
пялиться на него, дожидаясь пока ему надоест кривляться.
-Кинг-Конг, Кинг-Конг! – раздавался как будто через «вату» голос
Мельникова.
Еще раз посмотрев на движущиеся в районе моего живота кулачки
дурачащегося парня, я осознал, что мне все это не
показалось и более чем реально. И год и два года назад, для моего
восприятия движения мелкого сливались в смазанную «картинку».
Сегодня же все было по другому, стоило Мельникову ускориться, как
для меня его движения замедлялись, становясь похожими на кадры
замедленной съемки.
-Оооннг! – долетела до меня очередная фраза.
-Бм, - словно что-то лопнуло во мне, совпав по времени с
движением правой рукой.
Выставив раскрытую ладонь вперед, я ткнул мелкого в грудь, в
результате чего Мельников отлетел на несколько метров, упав на
задницу. Слегка растерявшись, и от того что попал, и от того, что
решился ударить, я вернулся к надкусанному сандвичу. В кафе, если
до этого кто и не смотрел в нашу сторону, то, после падения
Мельникова, внимание всех студентов оказалось приковано к моей
персоне.
-Ты, бля, чего? Охуел? – продолжая сидеть на заднице, Мельников
не мог поверить в случившееся.
-Сам охуел, заебал уже, - буркнул я с набитым ртом.
-Ну все, пиздец тебе, - вставая, мелкий отряхнул свои штаны и
буквально выбежал из кафешки.
Сидевший со мной за столом Саня как-то неуверенно качнул
головой, после чего решил высказаться.
-Юр, ты конечно прав, но блин, он же теперь тебе жизни не даст,
- понизив голос, произнес он.
Подняв глаза на парня, я впервые задумался о том, кем я выгляжу
в его глазах. Разыгравшееся воображение нарисовало неприглядную
картину, уж что-что, а сам я никогда не занимался самообманом и
трезво оценивал отношение окружающих к своей персоне.
Попробовав встать на место Сани, я представил себе, что у меня
есть такой вот товарищ, как я сам. При первом же приближении, я
понял, что сам я ни за что не стал бы водится с толстым, неуклюжим,
порой неприятно пахнущим и потеющим типом. Более того, Саня был
единственным, кто садился со мной рядом. Все остальные, учащиеся на
потоке, при первой же возможности старались отодвинуться от меня
подальше.