-Хм, - хмыкнул я.
Намеренье напиться, в какой-то степени было обусловлено
пошатнувшейся уверенностью в собственной правоте и подавшим голос
милосердием. Очерняя в собственных глазах себя за совершенные
поступки, я идеализировал окружающих меня людей, начав думать о них
намного лучше, чем о себе.
«-И вот результат», - мое лицо исказила кривая усмешка.
Если бы я был обывателем, мой хладный труп уже бы давно остыл.
Деньги и все остальное имущество кануло в неизвестном направлении,
наверно сделав жизнь каких-то людей лучше. Продолжая размышлять обо
всем произошедшем, я почувствовал, как наливаются злобой и
ненавистью мои мысли.
-Не гневи бога, - раздавшийся сбоку голос, незаметно подошедшей
ко мне сестры Марты, оказался для меня неожиданным.
Разговаривая вполголоса, вернее выговаривая мне вполголоса,
местная служительница за пять минут поставила мои мозги на место. Я
никогда не чувствовал необходимости исповедоваться, да и к чужим
наставлениям относился вполне наплевательски. Но тихий голос,
раздающийся у больничной койки, смог тронуть что-то в моей почти
зачерствевшей душе.
Мое тело, почти не подающее признаков жизни, принесли к воротам
монастыря. Со слов Марты выходило, что все, кто находился в этом
помещении не жильцы и скоро умрут. Ни лекарств, ни докторов, в
огражденном от города забором здании, кроме доброго слова и
милосердия больше ничего не было. Единственное, на что могли
рассчитывать страдающие, это на крошечное облегчение в последние
дни своей жизни и последующее погребение.
-А как же митрополит? – вспомнив, что церковь всегда жила
хорошо, я удивился отсутствию хоть каких-либо лекарств.
Мой вопрос остался без ответа, из дальнего ряда кроватей
раздался хриплый звук задыхающегося человека. Поспешившая к нему
сестра Марта оставила меня в одиночестве. Лежать дальше, имея
полностью выздоровевшее тело не имело смысла. Железные пружины
койки издали характерный звук, стоило мне сесть, свесив ноги с
кровати. Оглядевшись, я новым взглядом оценил окружающую меня
обстановку. Если я и испытывал желание «замолить» свои поступки, то
лучшего места для этого найти было бы сложно.
Оставалось теперь только научиться лечить посторонних,
воспоминание о том, как Рита наложила на себя руну «защиты» дало
небольшую подсказку. Проход между койками составлял не более
полуметра, слегка наклонившись вперед, я дотянулся ладонью до груди
лежащего по соседству человека.