-Всем сидеть! – в ворвавшихся с улицы парнях без труда
угадывались Альфы: - это проверка, оставаться на местах!
Вместо ножа, в руках одного из завалившихся в кафе людей,
появилась лента с одноразовыми шприцами. Двоих, дернувшихся качать
права по пьяни, приложили ударами по голове, лишившиеся сознания
распластались на полу и стали первыми, у кого взяли кровь. Еще одна
компашка из четверых мужиков послушно закатала рукава.
Мою попытку привстать и объяснить, что мой кореш пьян, оборвали
простым нажатием ладонью на плечо. Придавленный чужой силой, я не
мог даже трепыхнуться. Подойдя к нашему столу, парень, берущий
кровь, замер в нерешительности. В его руках остался только один
шприц, а «клиентов» было двое.
-Коли здорового, - посоветовал Альфа своему корешу, презрительно
кивнув на меня: - этот вообще немощь, с костылями ходит.
Отдернув рукав кожаной куртки, парень ловко воткнул иглу Толику
в вену. Набрав полный тюбик, он включил ультрафиолетовую лампу,
используемую обычно для проверки денег на подлинность, и принялся
рассматривать бурую кровь на просвет.
-Есть! Этого берем! – кивнув стоявшим у входной двери
здоровякам, «доктор» повернулся ко мне.
-Можно ножом, - оголяя запястье, я опустил глаза, в попытке
скрыть собственное волнение от увиденного в крови у Толика.
Нож воткнулся слишком глубоко, оставив после себя узкий порез.
Понаблюдав за не желающей заживать раной, парень отвернулся.
-А залечить? - ошарашенно уставившись в спины одаренных,
покидающих кафе и забравших с собой пьяное тело Толика, мой голос
прозвучал тонко и обиженно.
-Это не к нам, это к вокзальным, - ехидный смех здоровых лбов
заставил меня болезненно скривиться от громкого звука.
Бармен в кафе оказался с понятием и перебинтовал мою руку за
пару минут. Заполучив на запястье марлевую повязку, я подхватил
костыли и заковылял на улицу. Очередной ворох мыслей закружил в
моем сознании. Судя по тому, как обрадовались Альфы, Толик тоже на
что-то мог сгодиться. И это при том, что внешне он не имел никаких
ярко выраженных, как у остальных одаренных, изменений.
Дыхательная гимнастика и воображаемое перемещение энергии по
телу, выполнявшееся теперь почти на автомате при каждой слабости,
вернуло мне удовлетворительное самочувствие, стоило добраться до
дома. Я приготовил зеленку и вату, начав осторожно разматывать
грязноватый бинт. Когда последний виток спал с запястья, я с
изумлением уставился на чистую кожу. Запястье оказалось чистым, не
имея даже следа от недавнего пореза. Окровавленный бинт не позволил
развившемуся за последние месяцы пессимизму, убедить самого себя в
том, что все произошедшее мне привиделось.