Скрежещущий звук металла сменился грохотом в прихожей. Не
понимая спросонок происходящего, попытался встать но лишь заметил
смазанную тень и брызнувшие из глаз искры.
-Полегче Умар, не убей, - раздающиеся голоса звучали как сквозь
вату.
-Встать! – судя по интонациям говоривший кричал, но мне
казалось, что звук идет откуда-то издалека.
Мое тело вновь меня не слушалось. Пропущенный в ухо удар имел
место быть, но это не могло повлиять на исчезнувшую
чувствительность в моих конечностях. Я опять был калекой, вчерашнее
просветление осталось лишь в памяти и сегодня виделось дурным сном
от судьбы насмешницы.
Не заморачиваясь одеванием на тело одежды, голого, меня
выволокли из квартиры и потащили по лестничным пролетам. Никого не
заботили наносимые телу повреждения от ударов по бетонным ступеням
и железным перилам. Шутки о том, что некий Умар опять перестарался
были основной темой трепа между схватившими меня Альфами. То, что
это были одаренные, я понял сразу, едва сознание чуть прояснилось.
Что им от меня было надо, оставалось только догадываться. В
багажнике машины было просторно, ухабистая дорога заняла минут
десять.
-Чей холоп? – первый же вопрос, заданный главным, расставил все
на свои места.
Давно уже не используемое в современном мире слово, как впрочем
и слово род, всплыло в моей памяти, четко ассоциируясь с бабкой
Маней. Раньше я не задумывался о том, на что она живет, после того,
как государство перестало платить пенсию, а в магазинах взвинтили
цены в десятки раз. Несложные умозаключения навели на очевидную
догадку о ее доносительстве. Взглянув снизу вверх на крепкого
мужика, равнодушно рассматривающего лежащее на бетонном полу голое
тело, я решил для себя, что он состоит в роду, под которым
находился мой район города.
-Ничей, - мой голос прозвучал хрипло, с кашлем.
Мне не поверили, а неспособность ног и рук держать тело в
вертикальном положении списали на последствия силового задержания.
Вопросы чередовались с избиением, цвет крови в ночи казался черным,
резанные раны вдоль всего тела не спешили затягиваться. Через
какое-то время главный достал пистолет и выстрелил в мою голову. И
без того заполошно бьющееся сердце затрепыхалось и спустя пару
секунд остановилось. Сказав, чтобы «здесь» убрали, главный с
компаньонами ушел, назначив двоих.