-И к кому? - я достаточно повращался в соответствующих кругах,
чтобы понимать, что молодую девку, приносящую доход сутенеру, никто
никуда не отпустит.
-На Камский проспект, к Фролу, - понимая, что я понимаю, Вика
коротко обрисовала произошедшие в ее жизни перемены.
Фрол считался лучшим сутенером для клиентов и худшим для
находящихся у него в зависимости. Заставляя стоять девушек на улице
по восемнадцать часов, он добивался того, что когда клиент
снисходил до заказа одной из жриц, та делала все, чтобы подольше не
возвращаться на промозглый по зимнему времени проспект. Вход шло
все, от страстного секса в постели, до медикаментозного
вмешательства. Выспавшейся в теплой кровати девушке не было
никакого дела до того, как клиент будет расплачиваться за
незапланированное «продление».
-Сочувствую, - сказал я, не зная по большому счету что еще
сказать.
-Я всего неделю промучилась, - махнув рукой расслабленным
жестом, Вика добавила: - хотя жаль, что Фрол мертв, многие из наших
хотели бы с ним теперь потолковать.
Только с последней фразой, в моей памяти всплыла сплетня,
рассказанная бабой Маней, про проституток с Камского проспекта,
которых изнасиловали Альфы. Посмотрев еще раз на Вику, до меня
наконец-то дошло, что передо мной сидит одаренная, только в женском
обличии.
-Это ваша гостиница? – подумав о причинах появления девушки за
моим столиком, я сделал соответствующие выводы.
-Да, мой род взял под себя три ближайших квартала, - как ни в
чем не бывало она подтвердила мои худшие опасения.
-Ясно, - вернувшись к недоеденному салату, я опустил глаза, не
зная, как дальше себя вести.
-Ты чего? – почувствовав изменения в моем настроении, она
ухватила мою руку, заставляя посмотреть на нее.
-Ну, ты вон, а я, - так ничего внятно и не сказав, я вновь
потупил глаза.
-Ты мне всегда нравился, - сопроводив свои слова легким пожатием
моей руки своими ухоженными пальчиками, Вика разбила едва начавший
образовываться между нами лед.
Судя по огромной кровати и вычурной мебели, мы оказались в
люксе. Моя новая одежда подверглась тесту на разрывоустойчивость и
не прошла испытания. Когда последний лоскут перестал прикрывать мое
естество, Вика была уже абсолютно нагая и судя по учащенному
дыханию на пике своего желания. Начавшиеся резко, наши постельные
утехи переросли в затянувшееся сражение двух тел, к обоюдной
радости мне удавалось удержать доминантное положение, хоть и с
большим трудом.