Ударом ноги я выбил прислоненную к проему дверь. Скопившийся за
ночь снег удержал нижнюю часть преграды на месте. Рухнув, полотно
замерло под небольшим углом, позволяя морозному воздуху ворваться
внутрь. Выйдя на «крыльцо», я постоял какое-то время, обдумывая все
произошедшее. Спохватившись, обратил свой внутренний взор на
оставленную без контроля прану. Внимательно прислушавшись к себе, с
облегчением пришел к выводу, что ничего плохого не произошло. Два
«мяча» остались на своих прежних местах, незначительное количество
энергии заняло шестой узел, циркулируя по внутренним
меридианам.
«-Отлично!» - обрадовался я.
Весь негатив, испытанный от неожиданного окончания эксперимента,
исчез без следа. Возможность самостоятельно заживлять полученные
раны перевешивало любые неприязненные ощущения. Требовалось
продолжать эксперименты, другого источника знаний и получения
способностей у меня не было. Накопленное в шестом узле количество
энергии было смехотворным, участь оставшихся зайцев была
предрешена. Тем более, что терять ножи с учетом их полезной
специфики, становилось теперь излишней расточительностью.
Приблизившись к висящим на стене зайцам, я порадовался тому, что
животные не разумны. Ставить эксперименты на живых людях я
вероятнее всего бы не смог, хотя все могло зависеть от сложившихся
обстоятельств и моего личного отношения к подопытным.
Прикрыв для верности глаза, я разогнал по меридиану шестой узел.
Дождавшись, пока «мяч», размазавшийся в ленту, почти достиг правой
ладони, поднес ее к животу трепыхающегося тела. Левая рука еще
тянулась к спине животного, как нечто теплое и склизкое буквально
выстрелило из внутренностей зайца. Потроха повисли на стене,
испачкав левый рукав куртки. С самой ладони капало, остывающая на
холоде кровь исходила белесой дымкой. Не выдержав, я разразился
гневной тирадой, послав по витиеватому адресу всех ушастых в этом
лесу. Оттерев насколько это было возможно ладонь и одежду о чистый
снег, я постарался сообразить, что могло привести к подобному
финалу.
Ошметки второго продолжали висеть на стене, судя по всему,
разогнав свою прану, я выбил «мяч» из тела жертвы, лишив организм
животного возможности регенерировать. Обратившись к своему
внутреннему взору, с очередным приступом раздражения констатировал
практически полностью израсходованный запас праны, шестой узел едва
ощущался, удержавшиеся крохи размазывались по меридианам, оставляя
после себя едва ощутимый белесый шлейф.