-Эй, с собакой, ты наш? – чуть прищурившись, громко спросил
старший.
Охотник, вступившийся за меня в электричке, тоже оказался среди
немногочисленных пассажиров, замешкавшихся перед проверкой.
Переведя на него свое внимание, я невольно опустил глаза вниз,
расслышав утробное рычание. Рядом с ногой мужчины стояла не лайка,
а что-то невообразимое. Выдвинутая вперед челюсть оказалась усеяна
острыми как иглы зубами в несколько рядов, глаза прикрывала роговая
пластина, шерсть слиплась, образовав блестящие чешуйки, некогда
весело закрученный пушистый хвост распрямился, превратившись в
острую косу, рассекающую воздух с характерным свистом.
Подняв глаза на охотника, я с изумлением смотрел, как закатавший
рукав своей куртки мужчина провел по коже запястья собственным
ножом. Багровая полоса не успела набухнуть кровью, как спустя пару
секунд поблекла, а еще через мгновение уже ничего не напоминало о
затянувшемся на моих глазах глубоком порезе. Убрав оружие в ножны,
охотник с вызовом посмотрел на молодых пацанов.
-Поговорим? – приглашающе мотнув головой в сторону, в голосе
старшего почувствовалось удовлетворение.
-Поговорим, - двинувшись вперед, охотник прошел сквозь
расступившееся оцепление.
-Что встали, подходим или будет как с этой, - кивнув на
продолжавшую лежать на перроне без сознания женщину, оставшийся
очевидно за главного, молодой парень ощерился в тридцать два
зуба.
Я начал передвигать костылями, преодолевая оставшийся десяток
метров. Подставив руку, постарался уловить забрезжившую в голове
мысль.
-А..,- порез на моей коже не затягивался, хлопок по руке
заставил очнуться и я постарался удержать доктора.
-Не лечу, - легко выдернув ткань своего рукава из моих пальцев,
он без труда догадался о просьбе, которая могла последовать от
человека, с трудом передвигающегося на костылях.
-А..,- я пытался отчаянно придумать хоть какой-нибудь
аргумент.
-Нет, - отрезал он, после чего толкнул меня вбок.
Избежать падения не удалось. С трудом поднявшись с обледенелого
перрона, я поплелся в сторону своего дома. Не имея раньше проблем
со здоровьем, мне требовалось не больше четверти часа, чтобы
добраться от вокзала до доставшейся по наследству квартиры. С двумя
костылями и уже порядком натертыми подмышками на коже, я преодолел
дорогу до родного подъезда только за два часа. Все это время я
вспоминал о заживающих прямо на моих глазах ножевых ранах.
Определенно за время моего отсутствия в городе что-то произошло,
мне требовалась информация и сидевшая на скамейке у подъезда баба
Маша очень кстати попалась на глаза.