– Ты с кем поднялся на плато?
– Руки вверх! – хрипло прорычал незнакомец.
– До карнавала еще далеко, – спокойно ответил Громов, ловко орудуя ложкой и размешивая салат.
– Внимание! Внимание! Внимание! «Скала»! «Скала»! Экстренное сообщение! В горах скрывается вооруженный преступник Ларчиков! Примите все меры предосторожности! – внезапно заговорила включенная радиостанция.
Бандит на долю секунды расслабился и удивленно повернул голову к приборам, услышав свою фамилию, Громов тут же метнул в лицо Ларчикова тарелку с салатом. На мгновение бандит, залепленный вареной картошкой и яйцами, потерял зрение. Этого хватило, чтобы Громов перевернул стол и кинулся к матерому преступнику. Но тот успел стереть с глаз липкую белую массу майонеза и выстрелил в упор. Громов свалился на пол.
Ларчиков схватил пустой рюкзак и стал поспешно заталкивать в него хлеб и консервы. На голый череп натянул шапочку Громова. Обвел взглядом комнату. Увидев на щите с надписью «Бураны» ключи, снял их и сорвал расстеленное на деревянных нарах одеяло. Еще на миг задержался в комнате, поднял табуретку и с силой ударил по рации, все еще передававшей экстренное сообщение о бегстве вооруженного преступника. Хрупкая техника разлетелась вдребезги. Громадной ручищей сгреб мясо со сковороды и, обжигаясь, сунул в рот. Захватил флягу со спиртом и выскочил во двор. Два «Бурана» стояли рядышком. Он взобрался на желтый снегоход, вставил ключ, и двигатель четко заработал. Ларчиков включил скорость, объехал хижину и рванул по заснеженной дороге к перевалу. Филипп вышел из туалета, находившегося чуть в стороне от хижины, и услышал рев работающего мотора «Бурана». – Куда это отец помчался? Что случилось? Почему не предупредил и не взял меня с собой? – вслух вырвались у мальчишки вопросы. Но, привыкший к тревожной жизни в семье горноспасателя, он спокойно направился по расчищенной от снега тропинке. Дверь хижины оказалась распахнута настежь. Уже чуть насторожившись, Филипп поспешил внутрь. В помещении все оказалось перевернуто, разбито и разбросано.
– Папка, папа, что с тобой? – он бросился к лежащему на полу отцу. Тот был неподвижен, голова окровавлена. Филипп схватил чайник с теплой водой. Обмывая отцу голову, он понял, что тот жив. Пуля чиркнула по виску, оторвала кусок уха, окровавила голову и вонзилась в дерево. Отца оглушил прямой выстрел в упор, и при падении на пол он потерял сознание. Сейчас Виктор Петрович уже приходил в себя, мотая головой, вытирая кровь и воду с лица.