– Наконец-то ты здесь, – пропыхтел один из людей в черном, подбегая ко мне.
Он схватил меня за руку и потащил за собой быстрее, чем позволяли мои костыли.
Пока я пыталась поспеть за ним, резинка на конце костыля угодила в проволоку, тянувшуюся по бетонному полу. Костыль задел провод под неудачным углом, так что я качнулась вперед и чуть не налегла всем своим весом на больную ногу. Я опасно зашаталась, но умудрилась удержаться от падения, балансируя на костылях. Ну все! С меня хватит. Основательно разозлившись, я вырвала руку у ассистента.
– Предупреждаю тебя, чувак. Если не перестанешь тащить меня за руку, я загоню этот костыль тебе в зад. Я тебе не собака на поводке.
Наставив на ассистента костыль, я многозначительно поводила им перед лицом этого парня.
– Отвали.
– Que se passe-t-il?[11] – громко сказал кто-то у нас за спиной.
Там, уперев руки в бока, стоял Алек. Черты его лица исказились в сердитой гримасе. Он выглядел смертоносно, словно лев, готовый наброситься на добычу.
– Что все это значит? – в конце концов спросил он по-английски.
– Мистер Дюбуа, ваша модель нерасторопна, и вы ожидали ее уже час назад, – ответил его подручный.
Час назад? Как бы не так! Если ему хотелось, чтобы я встала рано, он должен был поставить будильник или, может, найти более интересный способ меня разбудить. Но поскольку он этого не сделал, виноватой я себя считать была не намерена.
– Imbécile[12], – проворчал Алек достаточно громко, чтобы услышали мы двое, но недостаточно для постепенно собиравшейся вокруг нас кучки зрителей. – У тебя что, плохое зрение?
Ассистент сморщил нос и отдернул голову.
– Зрение? В смысле могу ли я видеть?
– Ты что, заодно и глухой?
На сей раз мужчина решил оскорбиться.
– Послушайте, мистер Дюбуа, вы сами сказали, что модели должны следовать правилам, в том числе приходить вовремя. А она опоздала, сильно опоздала. На целый час. Я просто пытался поторопить ее…
– Достаточно. Ты, – Алек указал на этого доходягу, – идиот. Ты что, не видишь, что у нее повреждена нога и она не способна бегать на костылях?
– Я просто пытался…
– Assez![13] Нет. Закрой рот, прежде чем выроешь себе такую глубокую яму, что уже не выберешься из нее, – проскрежетал Алек.
Он оглядел комнату и поднял руку.
– Так, все, кто меня слушает, а я знаю, что вы слушаете…