Воздуха хватило только на несколько первых минут крика, после
чего я замолчал. Мне по прежнему было очень больно, но все силы
уходили на жизненно необходимый вдох. Для выдоха усилий прилагать
не требовалось, каждый удар об дощатый пол вышибал имеющийся в
легких воздух со свистом и хрустом в ребрах.
Глава5
Из-за необъятности территорий, которые занимала наша
империя, статистические данные о метриках пятнадцатилетних
подростков усреднялись для каждого региона на ежегодной основе.
Вес, рост, ширина плеч, объем груди и так далее, информация
собиралась писарями «рунных» изб и передавалась в Столицу. По мере
необходимости, руны стихий Земли, Воды и Воздуха пересматривались,
и в случае необходимости печатался обновленный альманах для данного
региона.
Жители деревни в которой я жил, как и жители остальных окрестных
поселений, относились к региону «Долго-Западные земли». Альманах
для наших краев не переиздавали уже более сорока лет, так что
книга была сильно потрепана и неотлучно хранилась на столе у
господина Кувичова. Взяв ее, я с трудом дошел до своего рабочего
места. После трепки, которую задал Виктор, спина сильно болела и
ныла от «прострелов» при малейшей нагрузке.
Руна, независимо от выбранной стихии, условно описывалась вокруг
человеческого тела и редко превышала своими размерами двухметровую
сферу. Во время обряда, подростку надлежало принять соответствующую
позу, с тем, чтобы должные участки руны проходили через
определенные точки физического тела человека. Для каждой стихии
существовала своя поза, наилучшим образом подходящая под изгибы
силовых линий руны.
Небольшие отклонения от среднестатистических параметров легко
выявлялись при сравнении метрики подростка с имеющимися в книгах
цифрами. Если значение выбивалось из допустимых пределов, то
«рунному» писарю, а конкретно в нашей деревне мне, приходилось
вносить изменения в эталонный рисунок соответствующей руны.
Изменения сводились к увеличению или уменьшению отстояния
узловых точек руны от центра сферы. Вся сложность заключалась лишь
в том, чтобы правильно высчитать вектор, по которому надлежит
сделать изменение, и величину отступа.
Воспоминания о еще «той» тригонометрии, оставшиеся в памяти из
другой жизни, почти совпадали с тем, чему учили выданные писарем
книги. Разобравшись за четыре месяца с трехмерными вычислениями, я
сильно удивил Олега Рымовича. Хоть тот и не подал вида, но
обращаться ко мне «эй ты» стал реже, заменяя обидные междометия
взмахом руки или словом «парень».