Местечковые губернаторы обеспечивали посещение «ключниками» всех
населенных пунктов в своих провинциях, и, по устоявшиеся за
десятилетия традиции, наши деревни находились в самом конце
очереди. Проведя в дороге целый год, к зимним холодам
мастера как правило утрачивали всяческое желание и рвение
к доверенному делу. Знающие эту «беду», старосты наших деревень
готовились к приезду «царского ключника» заранее, стараясь ублажить
уставшего гостя и его свиту всеми доступными мирским людям
способами.
-Иди давай, глаза б тебя не видели, - стоило мне показаться из
ворот отцовского дома, как не дававший спокойного прохода в
последнее время сосед Федор, лишь раздраженно замахнулся на меня
кулаком.
«-Блин, похоже, что все деревенские в курсе, что меня Миженские
бить будут», - по своему оценил я благодушие к моей персоне, у
имеющего пятнадцатилетнюю дочь, жителя деревни.
Дорога до школы заняла привычные пять минут, за которые я еще
больше уверился в своих подозрениях. Бабки злобно и торжествующе
поглядывали на мою худую фигуру из-за заборов, идущие по своим
делам мужчины лишь сплевывали в след.
«-Надо валить отсюда», - забилась в панике поднадоевшая за
последние годы мысль.
Впервые, я осознал себя в этом мире, находясь в теле болеющего
третий год семилетнего ребенка. Растерявшись, поначалу я все больше
отмалчивался, так как в памяти имелись лишь воспоминания
тридцатилетнего мужчины и ничего связанного с тем, что сейчас меня
окружало. Не помня никого из тех, кто назвался семьей, я заново
выучился как общению, так и использованию элементарных вещей.
Постепенно, я втянулся в местный социум, не отделяя себя от
существующего вокруг мира и став считать его, со временем,
полностью своим. Воспоминания, находящиеся в памяти, воспринимались
как прочтенная книга. Информация есть, и вроде как обо мне, но
абсолютно чуждая местным реалиям.
Да и мозги, в начале детские, а ныне юношеские, просто не
понимали причин тех или иных поступков, которые совершал тот «я».
Со временем что-то прояснилось, например «зачем девушкам дарить
подарки», но большинство эпизодов так осталось непонятными.
Аграрий шестнадцатого века, окружавший мое место появления в
этом мире, разительно отличался от мира из воспоминаний, как по
уровню развития техники, так и по мировоззрению. В памяти
тридцатилетнего «меня» не находилось информации о таком понятии как
бахир, и том, кто такие одаренные.