— Что ты делаешь? — она совершенно теряется. Коньяк работает на меня на все сто процентов.
— Ничего, — убираю руку. — Не опаздывай завтра, — включаю свет, и он бьёт нам по глазам.
— Пока, — сама открывает дверь, выскальзывает на улицу, оставляя после себя только запах.
Мне остаётся смотреть ей в спину, пока та не скроется за подъездной дверью, и ехать домой, гасить своё неудовлетворение собственными силами.
Евгения
С приятным теплом в груди и пустой головой подхожу к подъезду. Поднимаю голову на наши окна. В гостиной мелькает белое пятно от телевизора. В глубине души я надеялась, что Вася спит, но, похоже, так и не дозвонившийся до меня муж решил дождаться загулявшую жену. Я уже отвыкла от него такого. Когда звонит, беспокоится. Сегодня это дико раздражало. Получается, я сама себе противоречу. Не этого ли я хотела? Вернуть внимание мужа себе, оторвать его от компьютера.
— Странная ты, Женя. Нелогичная, — говорю сама с собой, поднимаясь по ступенькам. — Надо на гормоны кровь сдать. Уверена, дело в них.
Дверь решаю открыть своим ключом. Время-то ещё в принципе детское, но пусть Васька спит. Пожа-а-алуйста.
— М-да, Рузанова. Это не гормоны, это коньяк!
Включаю бра в прихожей. Её заливает мягким жёлтым светом. Его вполне достаточно, чтобы переобуться, бросить сумку и, не спотыкаясь, пройти в квартиру.
— Ты поздно, — из дверного проёма появляется Вася. В тех же шортах, что надел утром, а футболку сменил на майку-боксёрку.
— Я же тебе написала, мы были на двух важных встречах, потом был деловой ужин. Что за панику ты развёл?
— Деловой ужин с новым молодым и богатым боссом? — продолжается допрос. — Вы были там вдвоём? На этом ужине.
— Вась, ты чего завёлся сегодня? Отелло, — не могу сдержать улыбки.
— Считаешь, у меня нет повода? Жена провела вечер с другим мужиком, вернулась затемно, ещё и бухая!
— Дурак ты, Васька. Ему девятнадцать лет. Де-вят-над-цать. Нашёл к кому ревновать! К мальчику. Я в душ, ладно? Ног вообще не чувствую. — протискиваюсь мимо него к комнате.
— Ужин можно не греть, как я понимаю? — не отстаёт он.
— А ты приготовил? Умница, — чмокаю его в нос. — Я на завтрак съем. Чай сделаешь?
Муж кивает, а я ныряю в шкаф за своим халатиком и закрываюсь в ванной. Открыв воду, долго смотрю на себя в зеркало. Глаза пьяно блестят, щёки горят, как у девственницы после первого поцелуя, а на скуле до сих пор ощущается прикосновение пальцев Ивана. Вот что он себе позволяет?