— Я ей рассказывала, — вмешивается няня.
— Да что ты там рассказывала, — отмахивается мама. — Разве возможно передать словами то, что можно лишь почувствовать? Посмотри, она вся дрожит. А ты ведь учила ее не бояться.
И няня не спорит, поправляя несуществующие складки на моем платье. Я буду скучать по этой ворчливой женщине, фактически ставшей мне второй или даже первой мамой. Несмотря на все наши ссоры и мои на нее обиды, я все равно буду тосковать по ней.
Мы долго обнимаемся с ними. Я реву, няня за это ругает. Глаза теперь воспаленные и губку нижнюю зубами поранила.
К нам заглядывает Самира и уже через минуту я остаюсь одна. Стою у окна, нервно заламывая пальцы. Страх продолжает оглушать. И чем дольше я жду, тем становится хуже. Сильная рука ложится на мою талию, удерживая от обморока. Он здесь… Я даже не услышала, как Камиль вошел.
— Боишься меня? — Он начинает расстегивать мелкие пуговички сзади на платье. Прикасается к обнаженной коже между лопаток и получает ответ на свой вопрос в виде волны дрожи, пронесшейся по моему телу. — Боишься… А мне говорили таких, как ты, готовят заранее.
Платье внезапно падает к моим ногам, и я делаю еще одну ошибку, за которую няня меня бы точно выпорола. Я прикрываюсь руками. А он смеется. Его забавляет моя реакция. Ему явно нравится мой страх, и он медленно разворачивает меня лицом к себе. Разводит в стороны одеревеневшие руки. Грудь покрывается мурашками, соски встают, его взгляд темнеет.
— Красивая очень. — Он ведет своими огромными пальцами между полушарий, по животу, прямо до пупка с камушком-капелькой. Рисует круг и спускается ниже до тонких, полупрозрачных кружевных трусиков.
Берет их двумя руками и разрывает по краю. Тонкая ткань слетает по моим бедрам вниз.
Камиль подхватывает меня на руки и роняет на заранее расстеленную Самирой кровать. Я смотрю ему в глаза. Очень стараюсь. Меня ведь учили… Чему меня там учили? Боже, в голове ничего не осталось! Там пустота. Там также темно, как в его глазах.
Вслед за рубашкой на пол летят брюки вместе с черными боксерами, и я все же зажмуриваюсь, чтобы не видеть, насколько он большой даже там. И это… сейчас будет во мне? Мамочки… Мама, заберите меня отсюда! Я не хочу! Не хочу. Мне страшно. Пожалуйста, не надо!
Кажется, по моим щекам бессовестно текут слезы.