Но стоило
мне бросить взгляд на приближающихся воинов, как стало понятно –
если в лесу кто-то и был, то так там и остался.
Слишком уж
уверенно шли эти легионеры с волчьими головами – так не идут, если
за спиной осталась угроза.
Пятеро
воинов, двое их которых оказались ранены, разошлись полукругом и
замерли у края поляны, сверля меня ненавидящими
взглядами.
Выглядели
они ну очень страшно – кольчуги, короткие клинки, темные плащи и,
самое главное, полные злобы оскалы белоснежно-острых
зубов.
Не знаю,
сколько они так стояли – минуту, две, пять?
По моему
субъективному восприятию, прошёл целый час, за который я успел
основательно поседеть.
Несколько
раз я чуть было не срывался в попытках сбежать в холмы, но каждый
раз себя тормозил.
Судя по их
поведению, они только и ждут, когда я покину пределы этой чертовой
поляны, а значит… нужно стоять.
К тому же,
двое раненых и не думали перевязать раны и молча истекали кровью,
что давало мне смутные шансы на…
Ой, да кого
я обманываю!
Так я и
стоял, то пытаясь отдышаться, то прикидывая свои шансы на случай
ближнего боя, пока не появился... он.
Когда за
спинами этих чертовых мутантов появился человек, я понял, что такое
настоящий страх.
Невысокий,
ниже меня, закутанный в видавший виды плащ, этот… человек внушал
самый настоящий ужас.
Ту самую
жуть, которая шла от деревянных столбиков и увиденного на поляне
шатра.
Не знаю,
как объяснить, но мне показалось, что на меня смотрит сама смерть.
А я, будучи студентом шестого курса меда, много чего успел
повидать.
И ночные
выезды на скорой, и подработка в ковидном, и стажировка в
онкологическом отделении.
Я видел
бездомных с гангренами и наркоманов, гниющих изнутри.
Видел
отчаяние, поселившееся в глазах пациентов хосписов, особенно так
рано повзрослевших и лишенных детства детей.
Видел, как
убивший своего собутыльника мужик пытается удержать свои кишки,
вываливающиеся из распоротого живота.
Видел
пьяную женщину, которая выбросила своего ребенка из окна из-за
того, что он громко кричал.
Видел
пятнадцатилетнего пацана, умирающего от ожогов третьей и четвертой
степени….
В те
моменты смерть была рядом, незримым присутствием щекоча затылок и
вызывая невольный трепет.
Сейчас же,
ни о каком трепете речи и не шло.
От идущего
ко мне человека так и смердило не просто смертью, но мучениями и
страданиями.