Тропинка
медленно, но верно уводила меня вглубь леса, а волчий вой, пугая
меня до печенок, раздавался то ближе, то дальше.
Временами я
замирал на месте и обращался в слух, ругая себя последними словами
за то, что как дурак поперся в лес. Но ничего не происходило, и я
продолжал двигаться вперёд.
Лес
становился всё гуще и темнее, а тропинка то огибала высоченные
сосны, то ныряла под поваленный ствол похожего на дуб дерева,
заманивая меня все глубже в чащобу.
С каждым
пройденным шагом на меня накатывала необъяснимая паника, но я раз
за разом успокаивал себя и шёл дальше.
И в тот
момент, когда мой иррациональный страх достиг предела, и я чуть
было не бросился назад, моим глазам открылась скрытая от
посторонних глаз поляна.
На дальнем
краю стояла большая палатка, у входа в которую находилась стойка с
оружием и прямоугольными щитами.
Слева от
палатки стоял шатер, от которого так и веяло жутью.
Но самое
главное – в центре поляны, вокруг хитро сложенного костра, который
практически не давал дыма, сидели люди в волчьих масках.
Причем
маски были такого высокого качества, что казалось, будто они
живые.
Вот только
я отчего-то не спешил приветствовать этих не то реконструкторов, не
то сектантов.
По крайней
мере, базовый человеческий инстинкт, отвечающий за выживание,
призывал меня или застыть на месте, или бежать.
А уж когда
один из этих чудиков поднял голову и негромко завыл, по моей спине
пробежал холодный пот.
Ведь именно
этот вой я и слышал последние полчаса!
Стараясь не
делать резких движений, я осторожно шагнул назад.
Увиденное
никак не укладывалось у меня в голове, но часть меня, отвечающая за
выживание, так и ревела белугой – Прочь! Назад! Беги!
Я медленно,
моля всех богов о том, чтобы под моей ногой не хрустнула ветка,
сделал ещё один шаг назад и… врезался спиной во что-то
твердое.
С поляны
послышалось приглушенное не то кхеканье, не то кашель, и моё сердце
ушло в пятки.
В такие
моменты тяжело объективно оценивать ситуацию, но сейчас мне
казалось, что сидящие вокруг костра сектанты насмешливо смотрят на
меня, скаля такие настоящие зубы и поблескивая черными
глазами.
Медленно,
даже обреченно, повернувшись, я увидел запахнутый на груди плащ,
из-под которого поблескивала вороненая кольчуга, и, подняв голову,
поймал на себе изучающий взгляд волчьих глаз.