Маша
затравленно оглядывалась, пытаясь найти пути отхода, но сзади подпирала
колонна, а спереди с двух сторон окружали те, кто был не согласен с её
намерениями сбежать.
–
Так, а ну хватит! – злобно выплюнула Елена Павловна и, схватив Машу за руку,
выволокла девушку назад, под свет хрустальной люстры.
Пара,
направлявшаяся им навстречу, недоумённо замерла, и Маша от растерянности
сделала вид, что всё хорошо. И уже позже поняла, что надо было не натягивать
вежливую улыбку, а кричать! Впрочем, тут это тоже вряд ли помогло бы, потому
что «серый ежовый волк» уже подошёл к ним и деликатно, но без шансов
вывернуться, забрал руку девушки из цепких коготков спутницы.
– Я
вам это… – послышался из-за спины голос шефа. – Наберу попозже, как закончите.
– Я
сам наберу, – отрезал Олег Дмитрич, улыбнулся Маше и повёл её на середину залы.
Она
споткнулась, беспомощно обернулась на уже почти затерявшихся в толпе коллег и
вновь затравленно вгляделась в лицо под серой маской.
–
Мария, – чуть понизил голос кавалер, – расслабьтесь, вы слишком напряжены.
Неужели вы думаете, что я собираюсь держать вас силой? Поверьте, мне это ни к
чему, но я бы очень хотел показать вам возможности, которые вы приобретёте,
если окажете мне любезность украсить мой вечер.
Звучало
вполне убедительно, но Маше так и виделось, как один короткий кивок головы в серой
маске призывает пару молчаливых «шкафов», что переминались с ноги на ногу по
периметру, и те «показывают» ей «возможности» доходчивым методом, когда
отказывать не только неудобно, но и небезопасно.
Вспомнился
парень на диване. Интересно, если она сейчас поборет смущение и постарается так
же знаменательно пустить ветры, Дмитрич потеряет к ней интерес? Но проверить не
получилось, потому что он уже потянул её в очередной танец, в этот раз прижав к
своей груди так, что она ощутила твёрдый крепкий пресс, в который впечаталось
её хрупкое на его фоне тело.
Рука,
прижимавшая за талию, казалась захлопнувшимся капканом, и Маша судорожно
пыталась сообразить, как же выпутаться из этой ситуации?
Нет,
к бракам, да и просто отношениям по расчёту она относилась без осуждения. В
конце концов, это был выбор каждого, и не ей порицать других, но в данный
момент её больше волновало, что права выбора не оставили именно ей. И, казалось
бы, это же абсурд – в двадцать первом веке оказаться в такой неловкой ситуации!
Когда привык, что твои права уважают, и всегда можно чётко сказать «нет», и
окружающие отступят. Но, глядя в глаза спутника, Маша понимала, что тут её
«нет» будет мышиным писком. Ну, или вороньим карканьем. Бессмысленным и
бесполезным.