, без желания анализировать или судить меня, тогда я могу „расцветать“ и „расти“ в этом климате. Исследование подтверждает это общепринятое наблюдение. Когда терапевт, оставаясь самим собой, может уловить каждомоментную внутреннюю жизнь клиента так, как тот ее видит и чувствует, тогда, вероятно, происходят изменения»
(Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. – М., 1994. – С. 106)[8]
При этом очень важно подчеркнуть существенную особенность эмпатии (отмеченную, кстати, еще Фрейдом). Обладать эмпатией означает воспринимать субъективный мир другого человека так, как если бы сам воспринимающий был этим другим человеком. Это значит – ощущать боль или удовольствие другого так, как чувствует это он сам, и относиться, как он, к причинам их породившим, но при этом ни на минуту не забывать о том, что «как если бы». Если последнее условие утрачивается, то данное состояние становится состоянием идентификации – весьма, кстати, небезопасным. Показателен в этом отношении опыт самого Роджерса, который в начале 50-х настолько «вчувствовался» во внутренний мир одной своей клиентки, страдавшей тяжелым расстройством, что вынужден был сам прибегнуть к помощи психотерапевта. Лишь трехмесячный отпуск и курс психотерапии у одного из коллег позволили ему оправиться и осознать необходимость соблюдения известных пределов сопереживания.
Конец ознакомительного фрагмента.