Надо
признать, зрелище мне открылось довольно странное. У окна стоял
стол с расшитой крестиком скатертью. Рядом три стареньких стула.
Сидушки еще не мягкие, деревянные. Ближе к двери сундук, укрытый
побитым молью ковриком.
Над дверью
на круглой, крашеной лаком доске висела волчья голова, по какой-то
непонятной придури украшенная длинными белыми перьями. Голова эта
составляла отличную пару уличному черепу. Мне невольно подумалось,
что во всем этом есть какой-то смысл. Просто я пока не понимаю,
какой. А значит, не стоит и голову ломать. Со временем все само
прояснится.
Взгляд мой
плавно переместился влево. Там когда-то явно был красный угол.
Сейчас же стояла низенькая облезлая тумба без дверок,
приспособленная под старенький импортный телевизор. С кинескопом.
Хотя, кто сказал, что старенький? Я ж понятия не имею, который
сейчас год? Может быть абсолютное новье! Дефицит и последний писк
моды.
Подтверждая
последнюю мысль, на полке внутри тумбы я разглядел видеомагнитофон.
Рядом несколько кассет с невинными названиями. «Белоснежка и семь
гномов», «Красная шапочка и охотники», «Спящая красавица». Судя по
картинкам, вряд ли мультики. Скорее, старая добрая немецкая
порнушка. На полке, где раньше стояли иконы, лежало несколько
книг.
Сбоку от
тумбы второе окно. За окном в стену был вбит пяток гвоздей. На них
висели брезентовый дождевик и джинсы. Все. Прямо скажем, не
густо.
Карл Маркс
потрошил на полу возле сундука вместительный баул. Я не стал первым
затевать беседу. Для чего-то же он привез сюда все это? Раз так, то
сам начнет рассказывать. Сейчас же я только тихо
офигевал.
Пока я
разглядывал комнату, на сундуке появился бубен, расписанный
какими-то непонятными иероглифами. Светло бежевая замшевая то ли
куртка, то ли накидка, с бахромой. Еще какая-то непонятная фигня,
сплетенная из лент и тесьмы, и пучок крашеных в алый цвет
перьев.
Парень
заметил мой взгляд, не сдержался, похвалился:
- Это для
тебя реквизит. Взял напрокат. Театральный костюм. Сказали,
шаманский. Я им сверху на лапу четвертак сунул, разрешили вообще не
возвращать. Но ты с ним поосторожнее, боюсь, второй такой не
найду.
Он ожидающе
глянул на меня. Я ни черта не понимал. И от его рассказа понятнее
не становилось. Поэтому кивнул, на всякий случай, просто, чтобы
обозначить свое присутствие.