Новый город, так и названный — Нова, перспективное
железнодорожное направление, значительные инвестиции. История
успеха, да и только. Конец, правда, оказался
не столь позитивным. Прогрессирующий склероз, медленное
угасание и, как итог, смерть в частной клинике полгода
назад.
Статью проиллюстрировали парой фотографий: с одной смотрел
сурового вида старик, на соседней красовался пижонистого вида
франт с тоненькой полоской усиков над верхней губой. Наследник
империи, ага.
Ладно, глянем криминальную хронику, пока время есть...
Но в этот момент парикмахер убрал с лица клиента
теплое полотенце, тот расплатился и отправился восвояси,
а из подсобки, шаркая ногами, вышел уборщик. Медленно
и аккуратно двигая шваброй, он начал сметать в одну
кучу обрезки волос, нисколько не интересуясь тем, что
происходит вокруг.
Тронутый. Человек, навсегда застрявший между жизнью
и смертью.
Иногда проникшие в город или вырвавшиеся на волю при
выстреле из револьвера сущности не убивали жертву,
а вступали с ее организмом в некий
противоестественный симбиоз, превращая человека в тронутого.
В большинстве случаев такие люди становились апатичными
и не слишком сообразительными, но поскольку
не имели проблем со здоровьем и алкоголем,
их охотно брали грузчиками и подсобными рабочими.
Впрочем, случались и исключения...
Когда пол был подметен, мастер указал на кресло:
— Присаживайтесь, комиссар.
Сам он отошел к радиоприемнику и принялся крутить
ручку настройки до тех пор, пока не поймал трансляцию
боксерского поединка. Микки Дилон оспаривал титул у Эдди Кука.
Точнее — пытался оспорить. Получалось это у него, судя
по страдальческим стонам и экспрессивным выкрикам
комментатора, из рук вон плохо.
— Опять сами в ночь? — уточнил я, когда
парикмахер укрыл меня накидкой.
К этому времени мы остались в одиночестве,
и старый мастер позволил себе немного расслабиться.
— Дети! — вздохнул он. — Виктор, ты же
понимаешь...
Я усмехнулся:
— Понимаю.
— Тебя только побрить?
— Да.
— Виски подровнять?
— Нет, не стоит.
Прислушиваясь к трансляции, мастер стал помазком намыливать
мою щетину и вдруг спросил:
— Помнишь Микки Дилона?
Вкус крови во рту, рассеченная бровь, сбившееся дыхание,
острая боль в правом запястье и голоса болельщиков,
сливающиеся в сплошной гомон толпы.