- Очень кушать хочется. - Прервала мои панические размышления
Гризельда.
- Ладно, - Вздохнул я, и судорожно растёр ладонями щёки. -
Пойдём, поищем тебе каких-нибудь фруктов.
- Да-да! Фрукты! - Оживилась летучая мурена - Гризельда любит
фрукты.
Итак, на второй день своего вынужденного попаданства, я могу с
уверенностью сказать, что теперь меня зовут "Его высочество,
ненаследный принц Эрик Деметриус Венеласкус (ничего не скажешь,
повезло с имечком). Причём "Эрик" - имя, "Деметриус" - отчество, а
"Венеласкус" - это не только фамилия, но и название королевства.
Что подчёркивает тот факт, какие мы Венеласкусы невперенные и
древние, ибо ведём свой королевский род от самих основателей этого
самого королевства.
У меня есть старший брат, Максим, (тот самый атлетически сложенный
красавчик-блондин, который решил поиграть со мной в игру "отпинай
жирдяя"), и сводная сестра - Уилма. И их обоих, как оказалось, я
обожаю лютой ненавистью. А ещё, неделю назад мне исполнилось
четырнадцать лет, что во всей этой истории с моим попаданством,
имеет очень большое значение.
Но давайте по порядку. Откуда мне всё это стало известно? Из
любезно оставленного на прикроватном столике, дневника принца. К
счастью, в этом мире не только язык, но и письменность такие же как
и в нашем. Имеются небольшие отличия в написании букв, встречаются
непонятные слова, но тем не менее, общий смысл написанного понять
нетрудно.
Вот читаю описание жизни бывшего хозяина этого тела, и разрываюсь
между желанием сгореть от стыда, и разбить себе лицо, эпической
челодланью. Ибо тупость и инфантилизм этого долбодятла, не лезут ни
в какие ворота. Одни только претензии к окружающим, в стиле:
"Почему, когда мои брат и сестра делают что-то хорошее, их хвалят,
а меня, когда я творю какую-нибудь лютую дичь, нет?" Чего стоят. А
лютую дичь этот товарищ творил с завидной регулярностью. Благо
деньги позволяли. Чёрт возьми, до этого дня я не верил, что такие
кадры и правда бывают. И да - он действительно ТРИЖДЫ симулировал
потерю памяти, чтобы попытаться избежать наказания за свои
косяки.
Вообще, чем больше я читал дневник принца, тем больше убеждался,
что Ведьма Пустоты, говоря про Эрика, "его ничтожество", была
права. Мальчишка рос избалованной, завистливой и трусливой
истеричкой, с непомерно раздутым самомнением.