— Отличное фото вышло, – насмешливо тянет, разглядывая. – Не против, если я выложу?
— Против!
— Поздно, ты стала звездой.
Он поворачивает ко мне экран, и мне хочется застонать: я вышла еще хуже, чем на Ленкином селфи. Глаза выпучены, рот открыт, волосы растрепанные.
— Ты не собирался мне ничего рассказывать, да? – опускаю я руки, которыми обхватила себя несколько секунд назад. – Очередной повод поиздеваться?
Я иду на выход, он хватает меня за локоть, больно сжимая.
— Я еще не начал издеваться, Регина.
Мы встречаемся взглядами, так близко, глаза в глаза. Они у этого гада красивые: выразительные, ярко-голубые, с длинными темными ресницами. Он весь такой… Красивый. Так и хочется врезать, чтобы подпортить.
— Будешь меня доставать, я все расскажу твоему отцу, – голос немного неровный, хотя я и стараюсь держаться уверенно. Но для меня это слишком трудно.
Слава толкает меня вперед, отпуская. Синева глаз теперь похожа на лед.
— Попробуй только, и точно пожалеешь.
В комнате минут десять я прихожу в себя. Никак не могу успокоиться. Только вроде выдыхаю, как снова в голове его слова, и снова пульс взвинчивает вверх. Ложусь на кровать, закрывая глаза, стараюсь медленно дышать, вспоминая слова бабушки.
“Не стоит обращать внимания на дураков, Регина. Они обижают тех, кто слабее только потому, что боятся, что кто-то заметит их слабость. Тогда ведь найдутся те, кто обидят их”.
Потираю лицо руками. Как же мне ее не хватает именно сейчас. Она умерла прямо перед моим поступлением в институт, хорошо, что у меня была золотая медаль в школе, это значительно упростило поступление, тогда я была разбита так сильно, что слабо соображала.
Бабушка была для меня всем: мамой, папой, подругой, сестрой… Никого не было ее ближе, и вот во взрослую жизнь мне пришлось вступать одной, без ее поддерживающей улыбки и крепкой руки.
Я совсем не уверена в том, что смогу что-то рассказать Юрию, он не кажется человеком, который будет разбираться в проблемах общения двух подростков. Ну пригрозит Славе, так станет еще хуже, тот разозлится сильнее. А мама вряд ли будет вообще что-то говорить, она слишком волнуется за то, чтобы все было хорошо в глазах Юрия.
Я оглядываю комнату, по сравнению со Славиной она выглядит безжизненной. Не хватает уюта и атмосферности. Только вот я не чувствую себя вправе обживаться тут. Я гостья, которую приютили, но это не мой дом, не моя семья.