Замысел Милоша был до безобразия прост. Всё должно было
выглядеть так, будто бы подрыв локомотива осуществили исчезнувшие
из состава морфы. А их маленькая группа должны была предстать перед
обществом в роли тех, кто этот заговор раскрыл и уничтожил врага.
Иди потом, разбирайся кто прав а кто виноват. Но, как известно,
если бы ка бы…
Судили их прилюдно уже под вечер того же дня. Антон, по сути,
был мягким человеком и хорошо об этом знал, а посему, роль судьи
был предоставлен Вене. И наказания оказались соответствующими.
Милош был приговорён к смерти. А остальных было решено отдать на
милость судьбе, отпустив их на все четыре стороны в ту же ночь в
чём мать родила. Шанс выжить у них был, но очень незначительный.
Один к тысячи. Но всё же это был шанс и приговорённые ухватились за
него как утопающие за соломинку. Приговор привели в исполнение тут
же, не церемонясь. Выстрел в затылок на краю ущелья у сожжёного
локомотива и вопрос с предводителем был решён. Остальных, раздев
догола, погнали прочь от состава. Сначала медленно, постоянно
оглядываясь, они пошли вдоль ущелья, а потом, побежали. Побежали,
петляя словно зайцы в поле, до конца не веря в то, что в них не
будут стрелять.
Смеркалось. Люди спешно расходились по вагонам, запечатывая окна
и двери, выставляя дозоры и облачаясь в защиту. Предстоящая ночь
обещала быть сложной. По словам Зденька, твари с безрассудной
регулярностью, каждую ночь, пытались штурмовать „Цитадель“, выбирая
в качестве плацдарма именно то место, где застрял наш состав.
Видимо, по старой памяти, их тянуло к точке, где ещё совсем недавно
находился железнодорожный мост. Люди были крайне напуганы и Антону
пришлось приложить неимоверные усилия для того, чтобы направить
коллективную мысль в нужное русло. Теперь, обороной состава не
занимались разве что младенцы. Остальные, без нареканий, готовились
к битве. Томаш лично обходил все вагоны,проверяя боеспособность
личного состава. А оставшиеся в живых морфы сплотились вокруг Вены,
волком поглядывая на весь окружающий мир. Их можно было понять. По
сути, Милош, своими действиями лишь выразил то, что было на уме у
многих. Люди боялись и сторонились чуждого на подсознательном
уровне, пытаясь оградить себя и своих близких от страшной
действительности. А морфы им постоянно эту самую действительность
напоминали. И никого из них абсолютно не интересовал факт того, что
и мы были точно такими же жертвами этой болезни как и те, кому
посчастливилось остаться внешне схожими с людьми. Хотя я был
абсолютно уверен, что каждый из них, в той или иной форме был
подвержен действию вируса. По меньшей мере они были его носителями.
Вена, вооружённая и экипированная до зубов, отдавала им
распоряжения, а они беспрекословно эти распоряжения исполняли,
упаковывая в большие походные рюкзаки провиант и боеприпасы.
Завидев меня, она выпрямилась, поправила на ремне винтовку и
сделала шаг навстречу.