– А ты-то сам где зарегистрирован, юморист? – бросил слегка рассерженный Борис Аркадьевич.
– На улице Беринга, – невозмутимо отвечал Забирохин. – Великого мореплавателя и путешественника.
– Так я и думала… – проворчала Люба. – Чувствуется этот островной снобизм… Жители Васильевского – удивительные, конечно, создания…
– Любовь Михайловна, ты свободна, – прервал Дмитриевский ее биолого-географический анализ. Забирохин же завелся; видимо, тема была для него больной:
– Конечно, Любовь Михайловна, удивительные! Ведь окружающая среда накладывает свой отпечаток. Для кого-то окружающая среда – залив и набережная Смоленки, а для кого-то – ларьки на пересечении Стойкости и Симоняка…
– Вот засранец! – буркнула Люба, двигаясь к двери. – Ну и память…
– Так, ладно, ребят, давайте к делу. – Борис Аркадьевич чуть привстал с диванчика и поменял позу на более удобную.
– Да, – согласился Марат. – Мне нужна совершенно обычная информация о вашей этой Марианне Ро. Где она живет. Понятно, что не в Коммунаре. Я, конечно, туда народ отправлю проверить, но факт, что не там. Я думаю, по этому адресу двести человек зарегистрированы. С кем она общалась?
– У Орловой месяц работала. – Дмитриевский взял телефон. – Там, с девчонками, наверное. Больше ни с кем.
Набрал Орлову. Та не отвечала.
– В суде, наверное… – Денис посмотрел на Скрипника, как будто ожидая поддержки. Тот же молча сверлил взглядом коротко стриженный затылок Аблокатова.
– Давайте так… – Марат решил взять руководство в свои руки. – Борис Аркадьевич, ты опроси девок Ольгиных. Денис, а ты отправь айтишника поковыряться с ее компьютером, может, есть чего. А я пока съезжу к корешам в РУВД, пошепчусь да пробью ее по базам. Сбор здесь же через два часа. Если, конечно, сама не объявится.
Набрал Марианну.
– Выключен, – констатировал Забирохин. – Все, друзья, по коням.
И, взяв с собой папочку с документами, вышел из кабинета. После его ухода на минуту воцарилась полная тишина. Потом ее прервал Аблокатов:
– Опер, что ли? Бывший?
– Да, – ответил Борис Аркадьевич.
– Кокаин не подбросит? – попытался разрядить обстановку Денис.
– Денис Александрович, опер – не синоним слова «подлец». Так, чтоб ты знал… – Борис Аркадьевич был непробиваем в своей серьезности.
– Ладно, – буркнул в ответ Дмитриевский. – Разбежались.