Да, Цезарю пока не возражают! Но интуиция не обманывает его по поводу Кассия. «Как вы думаете, что хочет чрезмерно бледный Кассий?» – спрашивал он у сопровождающих. Тот холодел изнутри, белел от злости и ярости, когда унижали его горячо и нежно возлюбленную республику.
У истоков заговора стоял Кассий, Брут присоединился на позднем этапе, поскольку заговорщики требовали, чтобы их возглавил именно Марк Юний Брут. Брут и Кассий объединились в самом начале, после чего «каждый из них стал испытывать как собственных друзей, так и друзей самого Цезаря, тех, кого они признавали наиболее смелыми». Среди заговорщиков Брут был настоящим романтиком и идеалистом, ведь убийство Цезаря только вредило ему лично.
Сторонники императора примут в сенате решение о том, чтобы Цезаря всегда и везде сопровождали испанцы-телохранители. Но он отказался от охраны из испанцев-телохранителей с мечами. «Лучше один раз умереть, чем постоянно ожидать смерти», – отвечал Юлий. Что это? Он слишком уверен в себе, устал от власти, устал от жизни, либо ему всё равно, что будет. В конце концов, будь что будет!
На полях сражений он давно привык к риску и опасности. Он уверен в себе, мог убедить беснующуюся толпу, легионеров, солдат и сенаторов. Цезарь был уверен в своей правоте, он не сомневался в том, что ему запросто удастся убедить своих оппонентов и противников в Сенате. Но человек предполагает, а судьба располагает!
Заговорщики решили убить Цезаря на последнем заседании сената перед его уходом в парфянский поход 15 марта 44 года до н. э.. У входа в сенат один испуганный римлянин передаст Цезарю записку с предупреждением о покушении. Но Цезарь не удосужился ее прочитать.
Цезарь обожал величественное здание Сената, которое на свои деньги построил Помпей. Там звучали пламенные сладострастные речи о демократии, свободе, республике. Именно там Цезарь в последние годы испытывал упоение властью, положением, наслаждение от стихов, каламбуров, хитроумной игры мыслей и слов. Именно в сенате на склоне лет в замысловатых словесных дуэлях он постигал высший политический оргазм. По силе ораторского искусства он был вторым после Цицерона.
Привычно улыбаясь, великодушный Цезарь снисходил, остроумно отвечая своим оппонентам и противникам. Он был великолепен! Лицо, глаза Цезаря светились великодушием. Это было великодушие властного и уверенного в себе человека, пожалуй, слишком уверенного в себе.