Ропот прокатился по стройным рядам селян.
– Это как же?! Чего ж мы себе-то оставим? Если так сдавать, то голодная смерть получается…
– Ну нет, – пытался отмахнуться кургузый. – Голодной смерти, пожалуй, что не будет. Ну чуть затянете пояса на зиму, а там и новый сев придет, новый урожай соберете озимых.
– Сколько же с уезда? – спросил один из самых пытливых, сосед Николая Степановича Анисим Квасцов.
Кургузый отвечал нехотя:
– Миллион пудов.
– Это значит, сколько же с нас?
Тот нахмурился пуще прежнего:
– Сто тысяч.
Собравшиеся аж присвистнули – он озвучил цифру, которая едва набралась бы во всем селе. Квасцов нипочем не желал униматься:
– Это что же получается?! Нам-то ведь и вообще ничего не останется!
– Да останется, чего ты… – кургузый постепенно совсем сникал, теряя запал. Стоявшая рядом с ним баба – лютая выжига лет сорока, с папиросой во рту и взглядом сумасшедшей – почуяв, что дело неладно, перехватила инициативу в свои руки:
– Да чего ты с ними цацкаешься, товарищ Краузе! Что это мне тут, понимаешь, за контрреволюция? Кому сказано – сдать хлеб?! Забыли гражданскую? Можем напомнить, – она выхватила маузер и стала гневно потрясать им в воздухе. – Если к вечеру хлеба не будет вот в этом вот ангаре, – она мотнула головой назад, – десятерых расстреляем на выбор. Если хлеба не будет к утру – еще десятерых. Хлеб возьмем, хотите вы этого или не хотите. Все! Разговор окончен! Сбор здесь же в шесть вечера!
Народ побрел кто куда. Никита стал случайным свидетелем разговора Клавдии Семеновой и Анны Боголюбовой, крестьянки, той самой, вследствие покоса у которой жалобщица утеряла свою корову.
– Ну, что, сходила?
– Сходила, а что толку, – отмахнулась Клавдия.
– Сказали чего?
– А чего он скажут? Что Колька Бербешкин украл я и без них знаю, так вот где найти-то теперь? Сказали мол, раз Антонов теперь с ними, то и вовсе не найдешь, можешь не стараться…
– А Антонов никак с ними?! – ужаснулась Анна.
– Сказали, что так. Где его найти? Ищи ветра в поле…
– В лесу, – поправила Анна. Тут к ним присоединилась еще одна молодая, дородная девка – вдова Катасонова Наталья. Муж ее, поручик царской армии, погиб в Гражданскую, а детей нажить не успели, вот и осталась молодая женщина одна – не редкость на селе, особенно опаленном огнем войны.
– Ну что вы напраслину возводите? Чтоб Сашка с Бербешкиным якшался – быть того не может! Начальником милиции он был и гонял его и его банду почем зря. А сейчас – замириться? Нет уж! Идейный он, Сашка-то, за народ он! Не вор он какой-нибудь и не разбойник с большой дороги!