Опрометью прибежав к дому деда, он увидел возле ворот нескольких привязанных коней – значит, в доме был народ. Подбежал к двери, дернул что было сил за ручку – заперто. Постучал, дернул еще раз – то же самое. Подбежал к окну, всмотрелся в силуэты в светлице – люди внутри о чем-то разговаривали, слышался голос деда. Содержание разговора было не разобрать, но сейчас не до этого… Постучал в окно. На время голоса в избе затихли. Дед на цыпочках подошел к окну и посмотрел с обратной стороны. Увидев внука, выдохнул с облегчением:
– Чего тебе?
– Дед, открой, поговорить надо!
– Потом поговорим, люди у меня.
– Да открой же, это важно!
– Погоди…
Пару минут спустя дверь в избу отворилась, изнутри стали выходить люди – Квасцов с сыном, еще мужики, соседи.
– Дед, хлеб надо сдать…
– Надо – сдадим, – отмахнулся дед. Никита стал говорить громче, ведь слова его были важны:
– Я серьезно! Надо сдать хлеб!
– Ты чего разорался?! Без тебя знаем, чего делать. Не для того мы спину гнули да засуху терпели, у детишек не лишний кусок отымали, чтоб сейчас этим чужеедам отдавать!
– Так постреляют же заложников!
– Не постреляют!
– А ну как, постреляют?!
– Побоятся. Нас вон сколько, а их человек пять. Мы их враз того!..
– Чего того?
– Шапками закидаем.
– Много вы закидываете… – опустил голову Никита.
– Чего это ты? Чего удумал-то?
– Это вы тут все чего-то удумали, причем нехорошее. И кончится все очень плохо, если сейчас хлеб не сдать.
– А сдать – с голоду передохнем.
– Не передохнем! Власть поможет, как-нибудь протянем зиму-то. А так – жертвы будут, и очень большие!
Мужики смотрели на него с опасением.
– Ладно, – махнул рукой дед. – Сдадим хлеб.
Внимание мужиков переключилось на него.
– Как же это, Степаныч? Как сдадим? А самим?
Тот в ответ махнул рукой и как-то заговорщицки подмигнул:
– Сдадим, только вот ангар отпереть надо, он у меня на засове, кто бы подмогнул? Никитка, может ты?
– Пойдем.
Когда подошли к ангару на заднем дворе – будучи ребенком и бывая у деда в гостях, Никита всегда видел этот ангар пустым, все хотел спросить у деда, для чего он предназначен, да вот все как-то было недосуг, – Никита первым стал двигать засов. И правда, тяжелый оказался. Только он хотел было обернуться, чтоб попросить о помощи кого-нибудь из крепких ребят, как… что-то тяжелое опустилось на его затылок. Слабость во всем теле, крепки руки деда, несущие его куда-то, звук его родного голоса: